Богиня по ошибке

Кланфинтан прав. Дойр-нан-Ич не роща. Тропа, по которой мы движемся, идет по краю леса, между деревьями и высоким восточным берегом реки Гэл. Река прекрасна: широкая, бурная, с чистым горным запахом, напомнившим о ночи, которую мы с Эпи провели у нее. Но взгляд притягивает лес. Легко поверить в его древность. Дубы доросли до такой высоты, что я со спины Кланфинтана едва дотянулась до нижних ветвей. Въехав в лес, сразу заметила, что земля почти голая. Только толстое покрывало из ржавых старых листьев, сухих веток, сучьев. Проходящая армия вспугивает птиц и тревожит стрекочущих белок; я даже мельком заметила золотистую лань, умчавшуюся в страхе. Листья мелодично шуршат на легком ветерке, и голова моя вскоре отяжелела.

Кланфинтан обернулся, потянул меня за руку, положил ее себе на пояс.

– Приляг, отдохни. Тебя клонит в сон.

Я зевнула, прильнула к нему, глубоко вдыхая неповторимый запах. Сонно пробормотала:

– Ты мне все время велишь отдохнуть.

Ветерок донес его низкий голос:

– Мне приятно о тебе заботиться.

– Хорошо. – Я снова зевнула. – Пожалуйста, не урони меня.

– Никогда. – Он накрыл мою руку ладонью. Шум леса погрузил меня в неожиданно глубокий сон.

Я на круизном судне, которое мягко покачивается в синем Карибском море. Рядом в ярком шезлонге цвета фуксии раскинулся Шон Коннери, агент 007. В палубном бассейне перед нами резвится целая школа дельфинов. Они без конца уговаривают меня позабыть 007 и поиграть с ними.

Дельфины перебрасываются чем-то круглым, ловя кончиком носа и шумно подкидывая хвостами. Присмотревшись поближе, я узнаю голову своего бывшего мужа…

Я рассмеялась, мое духовное тело поднялось со спины Кланфинтана, зависло ненадолго над громадными дубами. Мысленно стряхнув онемение, которое объясняется только чрезмерной усталостью, я развернулась, чтобы видеть шеренги армии кентавров, гордясь их численностью. Могучие, отважные. Кто против них выстоит?

– Хорошо. – Даже мысленный голос устало звучит. – Я готова. Кстати, часто ли мы это делаем дважды в день?.. – И мое тело привычно рванулось вверх, словно из катапульты, полетело вдоль реки, мерцающей под ним большой серебристой лентой, потом сменило направление, повернув к западу. С удивлением вижу, что солнце садится, – видно, дремала дольше, чем думала. В поле зрения появилось Лох-Селки. Стараюсь разглядеть своих стражей, которые утром отправились сюда из храма, чтобы затем доплыть по воде до места встречи с двумя другими армиями, но двигаюсь слишком быстро, не видя ничего, кроме размытой синевы.

Внизу мелькнул замок Ларагон, я заставила себя взглянуть – ничто там не движется, кроме каких-то темных птиц, – и отвернулась, зная, куда полечу дальше. Еще взяла к западу – справа вдали замаячили горы – и содрогнулась, как это ни странно. Всегда любила горы (нет, на лыжах плохо катаюсь, но мастерски сижу на веранде, попивая подогретое вино). Чем ближе к горам, тем сильней ёжусь. Как будто… идешь одна ночью и нюхом чуешь, что тебя кто-то преследует, или…

Ох, нет. Как при первом ночном духовном визите в замок Маккаллан, где впервые почуялось присутствие злых демонов-фоморианцев. Я попыталась успокоить тяжело забившееся сердце, оглядываясь вокруг и не видя Сторожевого замка. Зависла у начала горного хребта, не приблизившись к замку, снизилась, внимательно осмотрела неровную каменистую почву. В сумерках плохо видно. Поплыла к первому крупному пику…

…и сердце заледенело.

Горный склон и маленькая долина кишмя кишат мерзкими тварями. Хотя крылья не помогают в гористой местности, они движутся быстро, беззвучно, похожие на рептилий в угасающем свете.

Найди его, – мысленно прошептала богиня.

Тело еще спустилось, поплыло над головами предводителей. Сверху не различишь, кто есть кто, все они одинаковые. Крылья наполовину расправлены, головы наклоняются набок, глаза ищут, куда ставить пятки, фигуры высокие, скелетообразные, Нуаду среди них отыскать невозможно.

Огорченная, не зная, что дальше делать, я набрала в грудь воздуху и проорала:

– Эй, Нуада! Где ты, хрен сладкий?

Знакомое чудовищное шипение вырвалось у одного вожака, который резко замер, и следующая за ним шеренга споткнулась, остановилась, озадаченно засуетилась, пока Нуада вглядывался в воздух у себя над головой. Я спустилась, зависла почти прямо за ним, послав Эпоне безмолвную мольбу унести меня, пока он не увидел.

Не бойся, Возлюбленная.

Затаив дыхание, я потянулась вперед и шепнула ему в самое ухо беззвучным мысленным голосом:

– Меня ищешь? – Тело сразу взмыло, и очень хорошо, ибо Нуада круто развернулся, хватая когтями пустой воздух.

– Разуй глаза, старичок! – Тело затрепетало, частично проявилось, глаза Нуады превратились в щелки. Его компаньоны тоже увидели, судя по реакции. Я и сама себя оглядела – опять голая. Заскрипела зубами, но ничего, что голая, поскольку тело просматривается насквозь. По крайней мере, так я себе сказала.

– Мы идем, женщина, – брызнул слюной Нуада.