Богдан Хмельницкий

говорит современник 2), боязливый человек увидит в лесу несколько волков и ему

представляется огромная стая, между тем как число их невелико: так точно бежали и

мы; и нашим глазам представлялись ужасные химеры; в самом же деле не было

большой опасности. Возвращавшийся из подъезда Димитрий Вишневецкий привел в

порядок несколько отрядов и спас по крайней мере часть артиллерии». Впрочем,

поляки не ушли бы от совершенного поражения, еслиб козаки не бросились на

оставленные возы и тем не дали возможности передним уйти далеко. Задние не

избежали так легко беды. «Такое смятение произошло, — говорит очевидец, — что

походило на пилявское дело. Одни из наших бежали в ворота, а другие лезли прямо

через вал, те верхом, те пешие... если бы сам Бог нас не оборонил, мы все пропали бы

тогда!» Одни козаки, стоя па валах, проводили бегущего неприятеля насмешливыми

криками: «цыганы, побегушки, безмозглые ляхи, пилявчики! Утикайте дальше за

Вислу. Тут не ваше дило». Но другие гнались за ними по пятам, а тут были не только

те, которые прогнали поляков из Винницы, но еще и новые козацкия силы, присланные

Хмельницким с асаулом генеральным Демком и с Чигиринским полковником Ильяшом

Богачем, и всего, как говорили, погналось тогда за поляками Козаков тысяч до ста и

татар до тридцати тысяч. Пока жолнеры добежали 24-го марта до Вара, то оставили

более тысячи раненых своих собратий, и потеряли не только все награбленное ими у

подолян, но и все собственные пожитки: в Варе у них не было ни белья, ни платья и

притом их утомляли непрестанные караулы: «по три дня и по три ночи приходилось

нам,—говорит Мястковский,—стоять настороже, не разводя огня, и мы поморозили

себе носы, руки и ноги» 3). Вину неудачи поляков под Винницею современник

приписывает безладице и постоянным ссорам между польным гетманом и брацлавским

воеводою Ляндскоронским. Еще после дела в Красном польный гетман сердился на

Ляндскоронского за то, что тот присвоил себе пернач Нечая. Польный гетман хотел

взять эту вещь себе и обругал брацлавского воеводу, когда тот не отдавал ее. С той

поры во все время похода до Винницы паны эти делали друг другу неприятности. В

Шарогроде брацлавский воевода подвергался упрекам от польного гетмана, будто

возбуждает против него подчиненных, а брацлавский воевода сказал, что, напротив, он

убеждал жолнеров повиноваться предводителю. Калиновский показал ему кукиш и

произнес: ваши увещания имели столько веса, как вот это! Стыдно и позорно, —

замечает по этому поводу современник, — вождям дозволять себе такия

школьнические выходки. После того в Прилуках какой-то поручик, которому

брацлавский воевода делал выговор за упущения по службе,

1) Истор. о през. бр.—Woynadom. Ч. 2, 14—15.—Annal. Polon. Clim., I, 230.— Летоп.

пов. о Маж. Росс., 77.

2)

Woyna dom. Ч. II, 15.

3)

Jak. Micbal. Ks. Pam., 625.—Дневн. Освец. Киевск. Стар. 1882 г. Февр., 386.

391

был так дерзок, что сказал воеводе: «тебе приличнее быть козьим пастухом, чем

сенатором!» Оскорбленный воевода обратился с жалобою к польному гетману, а тот с

ирониею произнес: «где бреют, там и бьют!» Калиновский постоянно перед всеми

старался выставить Ляндскоронского виновным за неосторожность под Винницею, где

на прорубях погибло не мало заслуженных товарищей, и такое мнение расходилось в

польском обществе к ущербу чести Ляндскоронского 1). Из Бара жолнеры в начале

апреля поспешили в Каменец, и там Калиновский расположил их по окрестностям 2).

С тех пор войско стояло под Каменцем и уже не осмеливалось выступать из лагеря.

Оно находилось в бедном положении. Наступила Пасха, а для жолнеров, говорит

современник, была она настоящею иудейскою пасхою в пустыне. За неимением хлеба,

они поневоле ели хлебы в роде опресноков, без соли и с горечью, потому что зти хлебы

печены были из лебеды 3). Угрожавшие вести тревожили их: господарь Лупул писал,

что Хмельницкий намеревается грянуть на них с сильным войском, чтоб не допустить

до соединения с королем 4). Предводители посылали к королю известия, вовсе

непохожия на прежния, описывали свое бедствие, и умоляли о скорейшей помощи 5). И

вот в Варшаве внезапно разочаровались поляки в своих блестящих надеждах на счет

удивительных побед кварцяного войска. «Те, которые сочиняли небывалые события, —

говорит летописец,—теперь первые опустили руки 6); а охотники до таинственного со

вздохом разносили вести, что в Варшаве, на кладбище казнимых преступников, у

мертвеца из уха пролилось много крови, а другой мертвец из могилы просунул руку. —

Это пророчит большие беды Польше», говорили тогда 7).

1)

Дневник Освец. Киевск. Стар. 1882 г. Февр., 881.

2)

Кратк. опис. о жоз. малор. нар., 45.—Woyna dom. Ч. 2, 15.— Истор. о през. бр.

—Hist. ab. exc. Wlad. IY, 72.—Акты Южн. и Зап. Росс., III, 454.

3)

Ilist. belli cosac. polon., 132.

4)

Woyna dom. 4. 2, 16.

5)

Histor. belli cosac. polon., 133.

6)

Woyna dom., 15—16.

T) Stor. delle guer. civ., 244.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ.

Ополчение в Польше-Папский легат.—Коринфский митрополит Иосаф в Украине.

— Выступление короля из Люблина в Сокалу.—Планы Хмельницкого.—Неудачная