Богатыри не мы. Устареллы

Принцесса не нашлась что ответить, только смотрела на дракона и хлопала глазами. Законодательная голова откашлялась и пояснила:

– Мы не собирались принуждать вас к браку, нашей целью было пробудить в вашем женихе агрессивного собственника, усугубив его мужские амбиции зрелищем сокровищ. К этому времени он уже был избран хвостом, каковой, вступив с ним в резонанс, воплотил Жабу. Наш расчет оказался верен – воплощение не устояло перед двойным искушением – завладеть сокровищами и превзойти габаритами дракона. Амбиции пока еще уступали возможностям, в результате чего произошел перегрев жабоэго и самоуничтожение.

– Мир получил передышку, – вздохнула Исполнительная голова, – но вряд ли она будет долгой.

– Следует знать, – подала голос Законодательная, – что параметры воплощения зависят от степени жабоподчиненности резонатора. Мы очень сожалеем, но ваш нареченный практически задушен. Теперь же…

– Теперь же, – подхватили остальные головы, – мы приносим свои глубочайшие извинения за введение в заблуждение на предмет наших матримониальных намерений. Мы испытываем к вам глубочайшую симпатию и считаем своим долгом оказывать вам посильную помощь и карать ваших обидчиков.

– Кроме дона Проходимеса, – педантично уточнила Судебная голова, – поскольку наша симпатия к нему еще глубже. Нечасто встретишь Георгия, несклонного к бездумному драконоборчеству.

– И не надо! – выпалила принцесса, но потом все-таки сделала книксен. – Благодарю за чудесный вечер, милорд Тритий. Особенно за синтез… музыкальный и… драматический. Прошу меня простить, мне надо переговорить с милордом Картофиэлем.

– Только не просите его, гм, жениться, – предостерег маг. – Он, видите ли…

– Я понимаю, – вскинула голову Перпетуя, – он тоже не хочет на мне жениться. Никто не хочет.

– Неудачная формулировка, – отрезала Законодательная голова. – Желания данного эльфа вторичны по причине отсутствия возможностей.

– Видимо, милая, – положительно, этот маг не мог не объяснять! – тебя очень напугал тролль-людоед и ты непроизвольно скорректировала заклятие «Трансформирующего Поцелуя Истинной Принцессы», которое я, будучи лишен возможности напрямую выступить против мутации Добра, делегировал тебе. Ты же подсознательно вспомнила создание травоядное, мирное и исключительно дружелюбное, а именно оставленного у купедонова камня мерина масти паломино.

Могу лишь приветствовать твой выбор – лошади настолько чисты сердцем, что им не грозит перерождение. Собственно, потому наше сообщество, поняв, что происходит с победившим Добром, и защитило свою магическую суть с помощью «лошадиных» прозвищ, но я что-то болтаю и болтаю… Главное, милая, что предусмотренный заклятием абстрактный эльфийский воитель обрел ряд параметров конкретной лошади.

– Милорд Картофиэль – тролль? – слабым голосом ужаснулась принцесса. – Бурый? Обыкновенный?

– Уже нет, – покачал головой маг. – Картофиэль – уникальный растительноядный добронравный эльф с волосами масти паломино.

– Пер-р-резагр-р-узка системы, – объяснил вне всякого сомнения подслушивавший козлодой и уточнил: – Полная!

Но его никто не понял.

– Я пойду, – пробормотала принцесса. Маг был прав, выходить замуж за бывшего тролля пурийская принцесса права не имела. – Я пойду…

– Вывод основан на ложных предпосылках, – не согласилась Законодательная голова.

– Женитьба отнюдь не является обязательным фактором для временного совместного проживания, – уточнила Судебная.

– Оставайтесь, – предложила Исполнительная. – Прокормим, оденем, обучим, а потом появится кто-нибудь, кому мы с чистой совестью сможем препоручить…

Отпустить с чистой совестью… Препоручить с чистой совестью… Составить счастье кого-то симпатичного… Сговорились они, что ли?! Купедон, дракон и этот?!

Принцесса вновь бросилась бежать куда глаза глядят, и вновь бег ее был хоть и безумен, но не слишком долог. Деву вынесло на оперную поляну с вытрясающей черное полотенце пейзанкой, которая как раз собиралась топиться. В кустах неподалеку от принцессы ждал круглый человек, сменивший зеленую шляпу на корону, а дальше, под молодой сосной, бывший тролль Картофиэль гладил Розочку и о чем-то шептался с доном Проходимесом. Приближаться к последнему после всего было совершено неприлично, но Перпетуя ну невыносимо соскучилась по жеребенку. Она просто не могла не подойти, а подойдя, совершенно случайно услышала, что эльф уезжает, но еще не знает куда.

– Я хочу свободы и покоя, – объяснял он, – и еще, чтоб темный дуб склонялся и шумел. И чтобы желуди…

– Отлично, – одобрил дон Проходимес, – я покажу тебе местечко, где все это есть.

– Я буду очень-очень признателен, – заверил эльф, – но в первую очередь мы должны подумать, что станет кушать Розочка.

– Ы! – фыркнул блондин.

Столь вульгарного выкрика принцесса не ожидала даже теперь, хотя, если вдуматься, нижнеморалийцы способны на все!

– Там расплодились вепри Ы, – развил свою мысль блондин, – будет просто прекрасно, если у тварей появится, наконец, ощутимый повод для стенания. Правда, тогда они скорее всего заткнутся… Моя леди? Вы передумали?