Богач, бедняк. Нищий, вор.

— Когда ты выйдешь из этой комнаты, — сказал Рудольф, — тебе уже ни один банк в США не даст в кредит ни цента. Я об этом позабочусь. — Он с трудом скрывал свое отвращение к этому человеку.

— Ты не ответил на мой вопрос, — продолжал Хит. — Сколько у тебя сейчас в активе?

— Ну… бухгалтерская документация выглядит не слишком… э-э… радужно. — В улыбке Брэда проглянула надежда. — Но иногда мне удавалось кое-что откладывать, так сказать, на черный день. Эти деньги у меня в сейфах в разных банках. Со всеми вкладчиками я, конечно, расплатиться не смогу, но вам, ребята, сумею вернуть довольно много.

— Это что, деньги Вирджинии? — спросил Рудольф.

— Ха! — фыркнул Брэд. — Ее старик держит выделенные ей деньги такой мертвой хваткой, что я не смог бы купить на них и сосиску, даже если б подыхал с голоду.

— Он оказался гораздо умнее нас, — заметил Рудольф.

— Бога ради, Рудольф, — жалобно сказал Брэд, — не сыпь соль на рану. Мне и без того худо.

— Сколько у тебя наличными? — спросил Джонни.

— Ты ведь понимаешь, Джонни, что эти деньги нигде не учтены и компании о них ничего не известно.

— Я все понимаю. Сколько?

— Около ста тысяч. Я мог бы дать каждому из вас почти по пятьдесят тысяч. И я вам гарантирую, что позже выплачу все полностью.

— Каким это образом? — резко спросил Рудольф.

— Ну, ведь еще остаются скважины, где есть нефть… — неуверенно пробормотал Брэд. Рудольф видел, что он лжет. — И потом, я мог бы съездить к Сандре, объяснить, что временно сижу на мели, и попросить у нее обратно драгоценности и…

Рудольф скептически покачал головой.

— Неужели ты веришь, что она их отдаст?

— Она отличная девчонка, Руди. Я тебя с ней должен обязательно познакомить.

— Господи, ты когда-нибудь повзрослеешь или нет?!

— Подожди здесь, — сказал Джонни Брэду. — Мне надо поговорить с Руди наедине. — Он демонстративно взял со стола свои бумаги и направился к спальне Рудольфа.

— Вы не возражаете, ребята, если я пока немного выпью? — заискивающе спросил Брэд.

Когда они с Рудольфом вошли в спальню, Джонни прикрыл дверь.

— Нам надо принять решение, — сказал он. — Если, как он утверждает, у него наличными почти сто тысяч, мы можем взять их и в какой-то мере возместить наши убытки. Если же мы не берем их, надо обо всем сообщить кредиторам, созвать совещание кредиторов и, вероятно, объявить его банкротом. Или даже возбудить судебное дело. Все кредиторы будут иметь равные права на сто деньги, или их разделят пропорционально размерам капиталовложений или пропорционально фактической задолженности Брэда каждому из кредиторов.

— А он имеет право заплатить нам и не заплатить другим? — спросил Рудольф.

— Ну, он еще не банкрот, — ответил Джонни. — И думаю, никто в суде не сможет ни к чему придраться.

— Нет, так не пойдет, — сказал Рудольф. — Пусть бросит эти сто тысяч в общий котел. И давай сегодня же заберем у него ключи от его сейфов, чтобы он не успел вынуть оттуда деньги.

— Я знал, что ты так скажешь, — вздохнул Хит. — Не перевелись еще рыцари.

— Если он мошенник, то это еще не значит, что я тоже должен стать мошенником, лишь бы возместить свои убытки.

— Я же сказал, что в суде вряд ли к чему-то смогут придраться, — напомнил Джонни.

— Все равно. Меня это не устраивает.

Джонни изучающе посмотрел на Рудольфа.

— А что ты сделаешь, если я сейчас пойду к нему и скажу: «Ладно, я забираю свою половину и выбываю из игры»?

— Я сообщу это на собрании акционеров, — ровным голосом сказал Рудольф.

— И предложу возбудить против тебя судебное дело.

— Сдаюсь, мой дорогой. Кто же может сладить с честным политиком?!

Они вернулись в гостиную. Брэд стоял у окна с полным стаканом в руке. Джонни объявил ему их решение. Брэд молча кивал, не совсем понимая.

— Завтра в девять утра ты должен быть здесь, — сказал Рудольф. — До того, как откроются банки. Мы обойдем с тобой все сейфы, о которых ты говорил, и возьмем на себя заботу о твоих деньгах. Выдадим тебе расписку. Если без одной минуты девять тебя здесь не будет, я вызову полицию и объявлю тебя мошенником.

— Руди, — жалобно протянул Брэд.

— И если хочешь сберечь свои жемчужные запонки, — продолжал Рудольф, — лучше спрячь их подальше, потому что в конце месяца шериф опишет за долги все твое имущество, включая и эту голубенькую рубашечку.

— Эх вы, — удрученно сказал Брэд. — Вам, ребята, не понять, что это такое. Вы богатые, у вас жены миллионерши, у вас есть все, что вы хотите. Вы не знаете, что такое быть в моем положении…

— Не пытайся нас разжалобить, — грубо оборвал его Рудольф. Он еще ни на кого в жизни не был так зол. Ему приходилось сдерживать себя, чтобы не броситься на этого человека с кулаками. — Будь здесь завтра в девять утра.

— Буду, — сказал Брэд. — Насколько я понимаю, вы вряд ли захотите со мной поужинать?

— Убирайся отсюда, пока я тебя не убил, — не выдержав, закричал Рудольф.

Брэд двинулся к дверям.

— Ну что ж, желаю вам хорошо провести время в Далласе. Замечательный город. И не забудьте, — он обвел рукой номер и выстроенные на столе бутылки, — все это за мой счет. — И вышел из комнаты.