Бог всегда путешествует инкогнито

— Вы видите проблему в мелкой перспективе. А я смотрю на нее стратегически, с позиции развития предприятия. И эта позиция не позволяет мне раздувать штаты… Вы не располагаете всей информацией, чтобы судить… вы не понимаете…

— Мне действительно трудно понять стратегию предприятия, поскольку простых служащих не посвящают в ее тонкости. Но знаете, я всегда полагаюсь на здравый смысл. И мне кажется, что любое предприятие нуждается в средствах для развития. Разве это не само собой разумеется?

— Вы забываете одну вещь, Алан. Очень важную вещь. Мы вошли на Биржу. И рынок не спускает с нас глаз. Мы не можем заниматься непонятно чем.

— Нанять человека для развития предприятия — это заниматься непонятно чем?

Муха вертелась вокруг нас. Дюнкер схватил со стола стакан, выплеснул воду в цветочный горшок и принялся разглядывать стакан.

— Рынок способен сделать прогноз на будущее, только анализируя результаты сегодняшнего дня. Инвесторы сразу же поинтересуются, действительно ли новый человек будет способствовать продвижению предприятия. С возрастанием штата снижается курс акций, это происходит автоматически. За нами пристально наблюдают.

И он показал мне вырезку из газеты. На ней красовался портрет журналиста Фишермана, злого демона Дюнкера, и статья касалась нашей биржевой активности: «Определенный потенциал есть, но требуются значительные усилия».

Муха села на стол. Быстрым и ловким движением Дюнкер перевернул стакан, и муха оказалась в плену. По его лицу пробежала легкая садистская усмешка.

— У меня такое впечатление, что мы просто рабы курса акций. Ну, откатимся мы немного назад… Как на нас повлияет слабое повышение или понижение? Разве нам не наплевать?

— Вы так говорите, потому что у вас нет акций!

— Но для тех, у кого они есть, и для вас в том числе, важен ведь конечный результат. Если предприятие будет развиваться, курс акций так или иначе пойдет вверх…

— Да, но мы даже на короткое время не можем себе позволить держать акции, которые падают.

— Почему?

— Из-за риска предложения публичной покупки акций. Вы должны это знать, у вас ведь экономическое образование? Только высокий курс акций защитит нас от посягательства других предприятий их перекупить. А докупать дополнительные акции, чтобы не потерять контроля над компанией, слишком дорого. Вот почему для нас жизненно важно иметь постоянно растущий биржевой курс, причем растущий быстрее, чем у наших конкурентов.

— Но если это связано с такими рисками, зачем было размещать акции на Бирже?

— Чтобы быстрее развиваться. Как вам известно, когда предприятие входит в Биржу, оно получает деньги от всех, кто выразит желание стать акционерами. За счет этого финансируются проекты.

— Да, но если потом кто-нибудь примет здравые решения, позволяющие продвинуться в развитии, он получит результат, противоположный тому, на что рассчитывал, поскольку надо придерживаться политики роста курса…

— Это будет вынужденная антикризисная политика…

— Но мы не вольны поступать свободно! Фостери сказал, что мы не смогли открыть офис в Брюсселе, потому что прошлогодние прибыли пошли на дивиденды акционерам, а урезать результаты будущего года не хотелось.

— Да, но это другое дело. К курсу акций это не относится. Это требование наших акционеров.

— Почему? Ведь если осуществить определенные затраты на развитие, то мы получим прибыль не только в этом году, но и в следующем!

— У нас есть две группы крупных акционеров, которые требуют, чтобы не менее двенадцати процентов годовой прибыли им выплачивали в виде дивидендов. Это нормально: дивиденды суть вознаграждение акционерам. Они вложили деньги и должны их получать.

— Но если эти требования мешают росту их же предприятия, неужели им не подождать год-другой?

— Наши трудности их не интересуют. Они вкладывались не на длительную перспективу. Им надо, чтобы деньги возвращались быстро, и это их право.

— Но если нам в очередной раз придется принимать решения, невыгодные для нас самих, то…

— Да вот так, у нас нет выбора, настоящие хозяева — это акционеры.

— Поскольку их цель — вложиться на короткий срок и как можно быстрее получить прибыль, то им должно быть абсолютно наплевать, какова будет дальнейшая судьба предприятия.

— Это входит в условия игры.

— Игры? Но это не игра, это реальность! Здесь работают реальные, живые люди! Их жизнь и жизнь их семей зависит от успешности предприятия. И вы называете это игрой?

— А что вы хотите, чтобы я вам сказал!

— То есть в конечном итоге мы рабы не только курса акций, но и абсурдных требований акционеров, которые не прекратятся… А у вас не возникает впечатления, что все это — абсурд? Я решительно не вижу никакой выгоды в том, чтобы войти на Биржу. Вы могли бы развивать предприятие и без этого, если бы не приходилось реинвестировать из прошедшего года в будущий.

— Да, но не так быстро.

Быстро, быстрее… Я никогда не разделял этой одержимости скоростью. Почему все надо делать быстро? Кому это нужно? Вечно спешащие люди — уже мертвецы…

— Если откатываешься со своих позиций, зачем спешить?