Бог Непокорных

Кадан вошел в комнату для приватной беседы самым последним; закрыл двери и наложил на них и на стены Приказ Молчания, добавив таким образом собственные чары к чарам королевы Эйрин. Помимо Кадана и королевской четы, из числа обитателей небес в комнате нахолись четверо придворных советников и вельмож: Энзар Арсавельт, представлявший человеческое население Аннемо — благочестивых и добрых людей, взятых после смерти на небо; Бериса, верховная хранительница алитари — духов, оберегающих детей от несчастий; Тазинель в одежде из листьев и плодов, одна из младших богинь плодородия и изобилия, выступавшая в качестве представительницы стихиалей; Даберон, которого в обычное время редко можно было застать на острове — большую часть времени небесный военачальник и подчиненные ему духи ветров проводили в воздушном пространстве за пределами Аннемо, высматривая возможные угрозы и останавливая тех, кто пытался приблизиться к островам нижнего неба без соответствующего разрешения.

Эйрин осведомилась о самочувствии короля Вагадры и положении дел в его королевстве — отвечая сразу на оба вопроса, демонический советник Атсварх заверил ее, что Хазвейж здоров и могущественен, как прежде, однако, пребывает не в лучшем расположении духа в связи с творящимися в королевстве бесчинствами. Последовавшие затеяли войну и склоняют — силой, угрозами, лживыми обещаниями славы и могущества — на свою сторону демонов в верхних и средних слоях Преисподней. Некоторые из соседей Хазвейжа уже пали — одни покорились, других уничтожили, сущность третьих была извращена — и вот, теперь события поворачиваются так, что взор Отринувших Договор обращается на Вагадру и на владения тех демонов, которые когда-то принесли Хазвейжу вассальную присягу. Тоншорон рассказал, что среди подчиненных ему грасдиров и гиоров бродят мятежные настроения — ему уже пришлось убить нескольких, призывавших отвергнуть власть Возлежащих на Дне и присягнуть Отравителю, однако бунтовщики возвышают свой голос снова и снова, и от раза к разу их поддерживает все больше обитателей Айфли. Власть Темных Князей растет, а с ней растет и их влияние на низших демонов; вскоре может наступить такой момент, когда ни его власти, ни власти Хазвейжа уже не будет достаточно, чтобы препятствовать влиянию Отринувших Договор. Цей рассказал о разрушении своего мира и почти полном истреблении рода Дхаберги — немногие оставшиеся самцы кентавров, униженные и лишенные возможности продолжить свой род, жаждали мести. Рафх поведал, как Высшему Совету Башни-Иглы было сделано предложение принять сторону Последовавших; предложение было почти единогласно отвергнуто, однако позже те, кто ратовал за его принятие, попытались организовать переворот — к счастью, заговор вовремя был раскрыт, а предатели — нейтрализованы. После него слово снова взял Атсварх, рассказав о вторжении кхаду, лганарэ и талхетов на земли Вагадры. Монфо, который до сих пор молчал, подтвердил слова советника своего короля — Даншира, из которой он прибыл, стала одним из тех пограничных регионов Вагадры, где прямо сейчас шла беспощадная война.

— Все это весьма тревожно, — произнес Трангелабун, когда Атсварх и Монфо замолчали. — Здесь, наверху, мы и предположить не могли, в сколь тяжелом положении оказались вы теперь, в связи с возвращением Отринувших Договор. Но что же ваши Владыки? Неужели они бездействуют, позволяя мятежникам разорять земли их подданых?

— Пока бездействуют, — кивнул Атсварх. — Кто-то говорит о противостоянии Возлежащих и Последовавших на высших, божественных уровнях бытия, недоступных нашему восприятию, однако многие полагают, что Возлежащие выжидают, когда с мятежниками расправится Свет.

Ведь согласно Договору, именно Солнцу и его Князьям принадлежит высшая власть в Сальбраве.

— Рано или поздно так и случится, — кивнул Трангелабун.

— Скорее, поздно… — Подала голос Эйрин.

Король и королева обменялись взглядом, после чего королева продолжила:

— Не так давно нас — как и многих других властителей нижних небес — пригласили на девятое небо, позволив приблизиться к священному пламени Эмпирея. Мы видели Старших Богов во плоти, на их тронах, видели их в безграничной силе и славе. Тогда нам было сказано, что божья месть неумолима, но не всегда быстра: люди забыли о том, кому должно служить, и впали в худшую из ересей, обожествив самих себя. Поэтому им не будет помощи, пока они не раскаются и не образумятся: оставленные наедине с худшими из порождений Тьмы, они либо смирят свою гордость, либо погибнут. Поэтому Князья Света медлят, позволяя Последовавшим творить на земле все, что тем заблагорассудится — Князей Тьмы постигнет кара. но лишь тогда, когда Старшие Боги выберут для нее подходящее время.

Речь Эйрин звучала холодно и уверенно — но закончив ее, королева как будто поникла и, уже совсем другим тоном, произнесла — уже не как провозвестница высшей воли, а как женщина, чье сердце исполнено жалости и сострадания:

— Такова их воля, но нам, признаю, трудно смириться с ней… Земля к нам так близко…