Бог нажимает на кнопки

Пока он шел к двери, неторопливо, без страха, стук раздвоился и расчетверился – к начавшему барабанную дробь солисту присоединились другие ударники.

Старика и это не удивило. Он только посетовал про себя, что они совсем не имеют чувства ритма.

Дверь он открыл, даже не спросив, кто там. Просто распахнул ее настежь и увидел троих в штатском. На лацкане у каждого был приколот значок. Все номера плелись в конце девятой сотни.

«Как же они отсортированы!» – подумал старик. А вслух сказал:

– Добро пожаловать!

Трое в штатском удивились.

Наверное, обычно их встречали другими словами. Но некогда им было церемониться и подыскивать подходящую фразу для ответа – они просто перешли к делу.

– Почему на работу не выходишь уже три недели? Почему лавка закрыта? – спросил средний, должно быть, главный в этой троице.

– Книг не осталось, – сказал старик чистую правду.

Трое удивились опять. Должно быть, остальные допрашиваемые в подобной ситуации ссылаются на недуг и тычут в лицо медицинскими справками.

– Почему не осталось? – главный опять вернул разговор в заранее проложенное их инструктажем русло.

– Кончились. Разобрали.

– Все, что ли?

– Все. Ну, в основном все. А остатки, мелочь всякую непригодную, в макулатуру сдал.

Это, кстати, тоже было правдой, хоть и относилось лишь к единичным изданиям прошлого века вроде «Лицом к лицу. Сионистский враг в мирном Ливане».

Художественную же литературу старик сохранил на своем тайном складе в полном объеме.

– Мы опросили население, – сказал главный. – Они подтвердили, что вплоть до недавнего времени магазин был полон. Куда же подевались книги? Кто их раскупил? Оптом, что ли?

– И оптом, – согласился старик. – Приехали люди на большой машине и взяли сразу несколько полок.

– Зачем?

– А я почем знаю зачем? Может, печь на даче топить – все дешевле, чем дрова и синтетическое топливо.

– А может, читать? – предположил второй из троицы. Тот, что справа от главного.

– А может, и читать, – опять не стал отрицать старик.

– Не, читать вряд ли, – вступил в разговор и левый из троицы, на вид самый глупый. – Если оптом, это ж бездна какая! Жизни не хватит.

Но главного не убедили эти слова, и он снова пристал к старику с расспросами:

– Как выглядели?

– Кто?

– Покупатели, которые с большой машиной. И машину тоже опиши – какой марки, номер.

– Не разбираюсь я в этом, – честно признался старик. А насчет описания покупателей затруднился. Врать не умел, да и не хотелось. А правду – нельзя.

– Так как же? – повторил главный, чуть более угрожающим тоном.

– Да не приглядывался я. Ну обычные. Двое. Среднего возраста.

– Мужчины?

– Мужчины.

– Опознать сумеешь?

Старик заморгал из-под своих толстых стекол.

– Не могу знать, – наконец сформулировал он. – Зрением плохим страдаю с детства. Да и память с возрастом ослабела.

– Память, значит, ослабела? – повторил за стариком главный. – А если мы тебе память-то освежим?

– Да как же ее можно освежить? Если я чего помнил, да забыл – еще куда ни шло. Но я их совсем не помню. Не приглядывался. Книгами занимался. Пересчитывал да в коробки складывал. Какие по весу, какие по прейскуранту.

– Сколько денег тебе за них дали? – не унимался главный и сверлил старика глазами, как электродрель.

– Пара тысяч наскреблась.

– И где они? Что ты с ними сделал?

– Долги роздал, лекарства купил, еды…

– А магазин почему запер?

– Так торговать больше нечем.

– А если люди старые книжки на продажу принесут?

– В последнее время уже почти не приносили. Да и не покупали тоже. Вот потому и думаю, что все-таки для печки взяли. Не иначе как для печки.

Главный подозрительно прищурился и распорядился начинать обыск.

Двое его сподручных по-ящериному разбежались и стали потрошить шкафы.

Затем в дело пошла остальная мебель. Обшарили также стены, полы, ванную, туалет, кухню.

Книг в доме почти не оказалось. Полное собрание сочинений Шекспира и таковое же Маяковского.

– Почему держите этих авторов? – подозрительно скривился главный.

– Они удовлетворяют своим творчеством все мои потребности в чтении. Один составил полную антологию возможных человеческих характеров. Второй исчерпал возможности рифмы и подтексты слова.

– Конфисковать! – приказал главный.

Старик только вздохнул, хоть и знал любимые отрывки из обоих собраний наизусть.

– Еще что-нибудь запрещенное нашли? – спросил главный у своих помощников.

– Коробка с музыкальными дисками, связка старых писем, печатная машинка допотопная какая-то.

– Конфисковать!

– Но позвольте! – запротестовал старик. – Письма личного характера! Да и адресат уже давно в мире ином. Не надо их трогать, пожалуйста!

– А какого они характера, это наши специалисты разберутся. Конфисковать. Да и вы тоже собирайтесь.

– Куда? Вы разве арестовываете меня? За что? За какое такое нарушение?

– А это тоже наши специалисты выяснят, – уверил главный и смерил старика взглядом, словно палеонтолог, нашедший редкую, но сильно поврежденную кость.

– Почему значка не носишь? – спросил помощник, снова занявший позицию справа.

– Не имею.

– И об этом расскажешь.

Старик покорно потянулся за портфелем.

– Смену одежды брать? – спросил он.