Бог из машины

Тив Алезандез с нескрываемым удовольствием вылакал все сливки, Шэйз Тиглат с не меньшим восторгом насладился новым для себя открытием в мире чувств. И не только сам напился, но и донджету напоил. Допьяна!

Каждого шуриа хоть раз в жизни, но обзовут какой-нибудь обидной змеиной кличкой или сравнят с ползучим племенем пресмыкающихся. Но шуриа не обижаются, нет. Они привыкли, притерпелись и вовсю пользуются змеиными хитростями. Например, ускользают: из неприятностей и сложностей, из объятий возлюбленных и оков долга, из цепких рук и густых сетей. Очень любят шуриа это занятие – ускользать. Дождутся, пока недремлющий страж отвлечется хоть на миг, и – шасть! Не успеешь глазом моргнуть, как нет уже никакого шуриа.

После удачного во всех смыслах визита к тиву Алезандезу, у Шэйза Тиглата не осталось никаких причин задерживаться в Ициаре. И правда, господа хорошие, ну скажите на милость, что ему делать в городе, где со дня на день начнется кровавая заварушка? Что шуриа делать на ролфийской войне?

«В Эббо надо бежать. Им там сейчас не до меня, горемычного, и не до шурианских дел. А на крайний случай существует Республика Фиртсвит», – рассуждал Тиглат, бдительно наблюдая за идущим рядом Удэйном.

«Ролфи – сын диллайнского эсмонда. Ха! Кому сказать!»

Ир-Апэйн шагал спокойно, чтобы не привлекать к себе внимания. Воротник рубашки поднял высоко, спрятал в дешевой ткани галстука подбородок, а цилиндр надвинул так низко, что только нос и видно.

«И ведь получилось замаскироваться-то. Прохожие на него и не смотрят, не замечают ролфийскости», – дивился Тиглат.

– Почему бы нам не остановить пролетку? – спросил он у спутника.

– Хорошо, – согласился тот.

И пока ролфи высматривал свободный экипаж, шуриа ускользнул. Точнее, выскользнул. В шумную толпу каких-то то ли демонстрантов, то ли протестантов. Уважаемые ициарцы требовали от властей немедленно отловить ролфийских шпионов и вздернуть всех их на стенах города. То, что от этих неприступных когда-то стен остались лишь живописнейшие развалины, привлекающие в Ициар туристов со всей Конфедерации, никого не волновало. Сказано – вешать мерзавцев на стенах, значит, стена найдется.

Шэйз нырнул в человеческую реку и, аккуратно работая локтями, стал увеличивать расстояние между собой и Удэйном ир-Апэйном.

«Прощайте, сударь! И вы, эрна Кэдвен, тоже! А уж с господином Акэлиа лучше вообще больше никогда-никогда не встречаться ни во сне, ни наяву. Спрячусь пока у сородичей в Фиртсвите, отсижусь, соберу единомышленников, а там поглядим», – успокаивал себя Тиглат, совершенно не замечая, что уже стал мишенью.

Как на грех, ускользающего шуриа заприметила компания мальчишек, скучавших без развлечений. Так бывает. Идет, например, кот по своим делам, или пес бежит – никого не трогает и тут попадается на глаза несносному пацану, у которого как раз на примете есть замечательный камень. Спрашивается, зачем животное трогать? Но такова природа человеческих детенышей – лезть, куда их никто не просит. Кот увернется от камня и нырнет под забор, пес облает и укусит, а целеустремленный шуриа, получив куском щебенки между лопаток и споткнувшись обо чью-то ногу, растянется на мостовой, к вящей радости малолетних гаденышей.

Шэйз растянулся на пузе, с него слетела шляпа, отчего, естественно, он зашипел и ругнулся на родном наречии, а все окружающие увидели пред собой настоящего шуриа.

– А! Держи ролфячьего шпиона! – взвизгнул бдительный ициарец, указывая перстом на Тиглата.

Предполагаемого наймита подлых захватчиков, едва он успел вскочить, сразу же схватило несколько пар рук.

– Шурианский предатель! Вынюхиваешь?

– Подсматривает!

Ждать, когда патриоты пустят в ход кулаки и покажут властям, как правильно вешать шпионов на городской стене, Шэйз не стал. Он снова выскользнул, но теперь уже из собственного редингота. И бросился бежать. Обратно к Удэйну ир-Апэйну.

– Держи его! Лови!

– Удэйн! Спаси!

Истинно ролфийское имя подействовало на разгоряченных граждан крайне возбуждающе.

– Ах, «Удэйн»! Хватай его! Хватай змея паршивого!

Шэйз Тиглат оказался не только скользким и быстроногим, но и совершенно беспринципным. Стоило судьбе повернуться к нему некрасивым боком, как он уже галопировал по улице прямиком в объятия своего покинутого соратника и позорно верещал на весь Ициар:

– Удэ-э-эйн!

А за ним гналась половина мужского населения славного города с самыми недобрыми намерениями.

Человеку не может постоянно везти. Даже когда точно знаешь, что тебе улыбаются боги и Золотая Луна осеняет тебя крылом своей милости, нельзя забывать – все переменчиво. Кому, как не бывшему одержимому игроку, это знать? После невероятного везения непременно случается какой-нибудь нелепый казус, и Миледи Удача поворачивается задом. Особенно если ты играешь не один, а в паре и партнер твой… шуриа!