…В 4 утра приказал я эрну Арвэйлу поднять сигнал «Гнать за неприятелем», и эскадра наша двинулась в пролив Лейри на встречу с неприятельским флотом. Корабли же свои выстроил я традиционно в три линии: авангард, кордебаталия (что, как известно Вам, матушка, обозначает линию среднюю или же основную) и арьергард. И вот в авангарде идет вице-адмирал эрн Иллтэйд, неся флаг свой на корабле «Кровь Кинэйда», с линейными кораблями «Меч Конрэнта» и «Колесница Морайг», и фрегатом «Верный». А в кордебаталию становлюсь я на «Княгине Лэнсилэйн» с кораблями «Месть Морайг» и «Расправа» и фрегатом «Гончий пес». В арьергард, разумея его же резервом (ибо Вам ведомо, матушка, как сильно я всегда ратовал за выделение в морском бою непременного резерва), ставлю эрна Кинлайта, коий поднял флаг свой на корабле «Эйнсли», с кораблями «Память Сэдрэнси» и «Дочь Морайг», а также фрегатом и прочими моими силами, каковые против двойной идберранской линии ставить неразумно было. Ибо, матушка, флот Идбера ожидал нас в проливе, выстроившись в двойную линию баталии, друг другу параллельно, примкнув левый свой фланг к небольшому островку, а правый – к отмели у крепости Лейриарр. Вот что увидели мы, войдя в пролив и приблизившись к неприятелю. Продвижение наше шло медленно, и лишь к первой четверти 10-го авангард мой лег в дрейф, ожидая кораблей задней линии. Здесь провел я последний перед сражением совет, закончив его в единый час (вот видите, матушка, я все-таки учусь необходимой краткости!), и в 11 часов утра приказал всей эскадре, за исключением выделенного резерва, противника атаковать.
Должен признаться, матушка, что неприятель не оставил мне иного выбора, кроме как тактику самую рискованную. Превосходство противника в кораблях и орудиях решил я превозмочь умением и, на милость Морайг уповая, отдал приказ атаку начинать в колонне, перпендикулярной неприятельской линии, с тем чтобы оную линию пробить, сосредоточив удар свой на вражеском флагмане и сильнейших его кораблях. Выстроившись в кильватерную колонну, начали мы сближение, подвергая себя продольному огню бортовых батарей идберранцев, сами же будучи лишены возможности бортовыми залпами ответить. Однако рассчитал я, что сближение наше при таком построении будет столь быстрым, что противник не успеет и не сможет всю мощь орудий своих на наших кораблях сосредоточить. Так и случилось. В половину 12-го передовой корабль «Кровь Кинэйда» приблизился к середине линии неприятельской на 2 тар-лайга, и идберранцы открыли огонь изо всех своих орудий, стремясь нам рангоут и такелаж повредить и таковым образом затруднить нашей эскадры маневрирование. Но, приказу моему послушные, корабли не отвечали до тех пор, пока не сблизились на пистолетный выстрел. Тогда сделали наши один за другим три бортовых залпа, заставив неприятеля огонь свой значительно ослабить.
Теперь предстоит перейти мне, матушка, к моменту, бой наш решившему. Передовые корабли мои, «Кровь Кинэйда» и «Меч Конрэнта», получив от неприятеля повреждения рангоуту и такелажу столь существенные, что сохранить ход им стало затруднительно, сделали поворот и вышли из строя. Описав дугу, оказались они за кораблем кордебаталии «Расправа», и, таким образом, передовым стал мой флагман «Княгиня Лэнсилэйн». И теперь уже на меня направлен был огонь трех кораблей противника, в числе которых был и флагман идберранцев «Эдолкарби», что означает «Небесный огонь». На него и направили мы все орудия наши, с ним сблизились и начали забрасывать его брандскугелями, каковые, матушка, суть снаряды зажигательные.
