«Бог» Докинза. От «Эгоистичного гена» к «Богу как иллюзии»

Например, вспомним современные споры между космологами о том, породил ли Большой взрыв единственную вселенную или серию вселенных (так называемую мульти-вселенную)[239]. Я знаю много выдающихся коллег-ученых, которые поддерживают первый подход, и не менее выдающихся коллег, поддерживающие второй. И то и другое является реальным выбором мыслящих и информированных ученых, которые принимают свои решения на основе имеющихся доказательств и убеждены (но не могут доказать), что именно их интерпретация верна. Этот процесс, как ни жаль, совершенно не соответствует смелому утверждению Докинза: «Если бы имелись надежные доказательства, то вера как таковая была бы излишней, так как эти доказательства убеждали бы нас сами по себе». Наука устроена иначе[240].

В строгом смысле слова термин «доказательство» применим только к логике и математике. Мы можем доказать, что 2 + 2 = 4, так же как можем доказать, что целое больше части.

Физик-теоретик, а впоследствии теолог Джон Полкингхорн настаивает, что в науке, как и в религии, главная проблема состоит в том, можно ли считать то или иное убеждение обоснованным или оправданным[241].

Ни наука, ни религия не питают надежд на логически неотразимые доказательства, которые мог бы отрицать лишь глупец. Никто не может избежать некоторой степени интеллектуальной неуверенности, и отсюда возникает необходимость не только в смелости, но и в осторожности в поисках истины. Факты и интерпретации переплетаются в неизбежном круговороте. Даже наука не может полностью избежать этой дилеммы: теория интерпретирует эксперименты, эксперименты подтверждают или опровергают теорию.

Есть веские основания полагать, что научная теория (или религиозная вера) оправдана, даже если не дотягивает до доказательств столь же строгих, каких мы ожидаем от логики или математики. Однако при дальнейшем размышлении мы понимаем, что строгие доказательства на самом деле и ограничены этими довольно узкими сферами [логики и математики].

Важно понимать, что вероятность и истина – не одно и то же. Занимаясь научными наблюдениями, мы вынуждены задаваться вопросом: каково истинное объяснение того, что мы наблюдаем? Как подобрать «большую картину» реальности, лучше всего соответствующую наблюдениям? Чтобы описать, как ученые создают теории с наибольшей объяснительной силой, Чарльз Пирс использовал термин «абдукция». Этот метод теперь чаще называют «выводом к наилучшему объяснению».

Классический пример применения этого метода можно найти в «Происхождении видов» Дарвина – книге, которой мы с Докинзом безмерно восхищаемся. Мы оба рассматриваем ее как образец применения научного метода. Как отмечалось ранее, Дарвин считал свою теорию естественного отбора наиболее элегантным и убедительным объяснением биологических феноменов, однако знал, что не сможет ее доказать[242]. Проблемы были очевидны.

Начнем с того, что не было никаких однозначных и «сбивающих с ног» доказательств, которые убедительно и неопровержимо заставили бы людей принять его теорию. Все, что было тогда известно о мире природы, можно было объяснить конкурирующими эволюционными теориями, например трансформизмом[243]. Кроме того, теория Дарвина сталкивалась с серьезными научными возражениями и затруднениями, что заставляло многих ученых того времени считать ее весьма шаткой[244].

И все же, несмотря на внушительные трудности, Дарвин был убежден, что его теория верна и однажды будет доказана. Как, спрашивал он, теория может быть неправильной, если так успешно объясняет то, что мы наблюдаем?

Да, с этой теорией множество проблем, куда ни глянь, концы с концами не сходятся. Но в верности основной мысли он был убежден, несмотря на невозможность ее доказательства.

Читатель «столкнулся с множеством трудностей. Некоторые из них настолько серьезны, что я до сих пор не в состоянии был подумать о них без некоторого трепета; но, насколько я могу судить, большая часть из них только кажущиеся, а реальные не являются, я думаю, роковыми для теории»[245].

Так доказывают ли ученые свои теории? Конечно, есть некоторые вещи, которые наука (не считая логики и математики) может доказать и доказала, например что химическая формула воды – H₂O[246] или что среднее расстояние от Луны до Земли составляет около 384 500 км. Но это отдельные факты о мире. Большие научные вопросы касаются представлений о происхождении Вселенной, природе сил и материи, и, возможно, самый большой из этих вопросов состоит в том, существует ли «великая универсальная теория», способная объяснить все. На эти вопросы мы можем дать неплохие ответы, основанные на наиболее надежных имеющихся в нашем распоряжении данных. Однако окончательного ответа дать не можем, поскольку знаем, что завтра ученые не будут признавать того, что признают сегодня. Неудивительно, что многие стандартные научные учебники справедливо постулируют: «Наука держится на вере»[247].