Бобры добры

— Да не стоит… — начала она, но в этот момент со школьного двора вырулил ублюдок Швец и я остановил ее резким движением и дернул головой, веля садиться и не пререкаться.

Она мою Оксану вытащила, а я ее брошу тут один на один с долбанутым на всю голову садистом, которого от злости может повести в хрен знает какую сторону? Мало того что такое развитие событий неприемлемо для меня, так и случись что, Корнилов мне башку отвернет на раз. Я его морду жуткую там в кафе над ней хорошо запомнил. Отвернет и не поморщится. И прав будет.

— Девушки, закройте и заблокируйте двери, — приказал, направившись навстречу уроду поганому.

— Саша! — окликнула меня дрогнувшим голосом Оксана. — Не на… не надо… не как он.

Я кивнул, не оборачиваясь. Принял, понял.

Быстро прошел десяток шагов, стремясь перехватить Швеца как можно дальше от тачки. Он меня, естественно, прекрасно видел, но затеял представление с игнором. Шагнул в бок, пытаясь обойти, что тот столб посреди дороги, и глядя исключительно на свою цель, она же моя женщина.

— Еще шаг — и я тебя вырублю, — негромко сообщил ему я.

Эх, не наблюдай за мной сейчас пара полных застарелого ужаса синих глаз, я бы так и сделал, слова не говоря. Срать мне, что белый день, народу полно вокруг и школа напротив. С такими мразями разговоры вести — пустое. Но вбить этого козла в асфальт, чего мне хотелось, нет, даже требовалось аж до тянущей зубной боли, было никак нельзя. Сейчас нельзя, пока Оксана смотрит. Потому как нельзя, ни в коем разе нельзя, чтобы я и этот выродок-садист оказались для нее где-то на одной замаранной кровью и насилием доске.

Швец отступил на шаг, останавливаясь, и приподнял одну бровь в притворном изумлении эдакой аристократической особы, что якобы только меня заметила. Смазливый гондон, на таких бабы ведутся запросто. Волосы пока не отросли, и зоной от него еще разит, не на уровне амбре, конечно, но это чувствуется. Зато вон в костюмчик элегантный прикинулся, рубашка белоснежная, на брюках стрелки — порезаться можно, запонки сверкают, шузы блестят. Франт *баный. Любила ведь его Оксана, любила. А вот забыла ли?

— Прошу прощения, мы знакомы? — с холодным, способным по земле размазать кого-то повпечатлительней пренебрежением спросил он.

Одна фраза, а сколько презрительного превосходства в ней, причем явно привычного, отрепетированного. Да только я не поклонник театра, сучонок.

— Нет, и желания такого не имею — сводить знакомство с у*бком, издевавшимся над моей женщиной, — ответил ему с усмешкой, демонстративно сунув кулаки в карманы широких штанов. Зацени теперь мой театральный жест, п*дор, который называется «еще шаг — и в харю».

Голубые зенки прищурились и выстрелили в меня лютой злобой лишь на долю секунды, щека дернулась, и мне прямо дико хотелось, чтобы он сорвался, развязывая мне руки, и атаковал, но хитрый скот совладал с собой.

— Тут, скорее всего, некое недоразумение, я совершенно не понимаю, о чем вы говорите, и не имел никаких намерений, тем более агрессивных, относительно вашей дамы. Я здесь исключительно для того, чтобы встретиться со своей любимой женой.

И с таким чувством, главное, задвинул и буркалы честные вылупил, что не знай я правды — реально заколебался, а то и поверил бы.

— Нет у тебя жены. Оксана моя, — внес я конкретику. — Еще раз даже поблизости увижу — закопаю.

— Как грубо и примитивно, — ухмыльнулся он высокомерно. — Хотите сказать, что у моей девочки настолько испортился за пару лет вкус, что она может всерьез рассматривать вас в качестве своего спутника? Сильно сомневаюсь.

Спутники в космосе, п*здобол, а я ее мужчина.

— Да пох*й мне! Научись жить со своими, бл*, сомнениями на достаточном удалении от нас или жить не сможешь вовсе. Она. Моя. Девочка. Усек?

— Учиться жить с мыслью, что она всегда была, есть и будет моей девочкой, придется вам, — он выкал мне нарочно, подчеркивая, типа, разницу между нами. Ага, ты аристократ сучий, а я лапоть и гопота, так? Да похер! Я твои правила игры себе навязать не позволю. — Пока меня не было рядом, Оксана еще могла заблуждаться, и я готов простить ей это заблуждение, ведь и сам совершил ряд ошибок. Но теперь я вернулся, и она очень быстро вспомнит, кому принадлежит душой и телом. А вам стоит начать смиряться с мыслью о неизбежности проигрыша и постараться сделать это хотя бы достойно, если вы, конечно, имеете понятие, что это такое.

— Засунь себе свое прощение в задницу, — дал я ему дельный совет. — Потому как только в виде смазки там оно тебе и может понадобиться. Рядом ошибок ты хитрожопо именуешь убийство ни в чем не повинного парня? — презрительно поинтересовался у него. — Или побои и ожоги якобы любимой жены?