Бобры добры

— Это бесполезно, — покачала я головой. — Он забил насмерть человека на глазах десятков людей, и вот уже на свободе спустя два года. А сейчас… его семейка еще и пострадавшим выставит. С ними судиться… — Я поежилась, вспомнив эти судебные заседания, что превращались, по сути, в издевательства надо мной, выставляемой какой-то тварью конченой, из-за которой положительный со всех сторон парень и ценный член общества очутиться в тюрьме. — Это ад какой-то.

— Не нужно нам к этому внимание органов привлекать, — поддержал меня Лекс и сверкнул искоса глазами с каким-то азартом, что ли. — Сами управимся. Уж ближайшие недели четыре он точно нас не побеспокоит.

— Почему? — посмотрела на него я.

— Ну, со сломанной рукой ножом сильно не помашешь, если он не левша, конечно. Тогда стоило обе ему…

— Ножом? — ужаснулись мы с Еленой в унисон.

Он сломал Матвею руку? Не просто ударил, а нанес увечье? В животе опять противно потянуло, и заныли все места моих старых травм. Вот она, говорю же, та самая вина, засевшая в костях даже. За жестокость, что все случается и случается вокруг меня. Ты слабачка, Оксана! Стрелять в человека собиралась, да? Да при мысли об увечье, даже у этого скота Швеца, у меня в желудке как баллон с жидким азотом лопнул.

— Виноват, ляпнул не подумавши, девушки, — нахмурился Саша, коротко глянув на меня, явно раздосадовав на себя.

— Он приходил в школу с ножом? — в ужасе прошептала моя коллега, ясно не только об этой ситуации, но еще о своем чем-то. — Божечки, да как же их таких земля носит. А если он опять… Там же дети…

— А вот к этому вопросу, я считаю, будет правильным привлечь нашего Михаила Константиновича, чтобы он провел беседу с руководством школы на тему надежности охраны, он умеет такие разговоры разговаривать, чтобы впечатлились.

— Стоп! — опомнилась я от накрывшего с головой испуга в момент, когда увидела, как Швец бросается на Сашу со спины. Я чуть не обезумела от ужаса, и только вцепившаяся в меня Лена смогла удержать от того, чтобы не броситься к мужчинам. А это я ведь еще даже ножа не заметила, как и она, у меня перед глазами только кровавая картинка из прошлого промелькнула. — Вы знакомы. Вы и дядя Миша, так? Я хочу знать, что происходит вокруг меня.

— Знаете, а давайте домой тогда. И перекусим, и поговорим, — отвел взгляд Лекс и завел машину.

— Я тогда Мише позвоню, — тоже явно смутилась Елена. — Он рассердится, если мы ему не сообщим.

— Да уж рассердится, — пробормотал со вздохом мужчина. — Чует мое седалище стремительно приближающийся запах скипидара. — И он снова схватил мою руку и поцеловал, заглянув в глаза. — Оксан, ты главное в голове держи, что у нас все серьезно, поняла? Сейчас уже все всерьез, надолго и каждое слово — правда, а изначальные вводные… они херня полная и уже неважны. Лады?

— Что-то мне страшно становится.

— Оксана, в этой ситуации тебе нечего бояться, поверь! — положила мне ладонь на плечо Елена. — Тебе может показаться странным, но все, что мужчины сделали, было сделано из заботы о тебе и в попытке оградить от неприятностей.

Я проморгалась и головой даже мотнула. Что-то я понимаю все меньше и меньше.

— Но ведь это я вас… тебя хотела… И при чем тут дядя Миша вообще? Мы что, не случайно встретились с ним тогда?

— Нет-нет! У школы как раз вы пересеклись совершенно случайно. Он искал встречи со мной, — она покраснела окончательно. — Так уж вышло, что между нами нечто произошло… а тут как раз ты. Вышла от меня все на нервах, сорвалась, вот Миша и распереживался за тебя, чтобы не наделала глупостей… ну и вот.

— Не случайно встретились мы с Лехой с тобой, — бросая короткие косые взгляды, продолжил за нее Саша. — Корнилов поручил нам за тобой приглядывать, оградить от контактов с настоящим криминалом и, если надумаешь… ну, кое-чего, подпадающего под тяжелые статьи УК РФ, типа принять у тебя заказ.

— То есть я ваше задание от дяди Миши? — Я даже не смогла бы сейчас сказать, что чувствую.

Можно было бы все обозвать каким-то фарсом, но вот слишком ведь все серьезно.

— Оксан, я что сказал тебе про изначальные вводные? В жопу их, поняла? У нас все уже совсем другое. Иной уровень, пойми.

— Ребята, мне не представляете до какой степени неудобно заводить о таком сейчас речь, но не сказать тебе, Оксана, я не могу. Думала в походе, наедине, но чего уже.

Так, я еще не успела переварить новость о том, что была для своих любовников заданием от бывшего соседа, что, очевидно, счел меня психованной блуждающей миной, требующей контроля, так и еще что-то.

— Оксана, дело в том, что Мария наша язва Степановна умудрилась тебя увидеть с обоими парнями, — глядя исключительно на свои руки, торопливо сказала Елена, — и оба раза в моменты… не оставляющие сомнений в сути ваших взаимоотношений.

— Твою мать! — прошипел Саша сквозь зубы и накрыл своей ладонью мои до судорог, оказывается, сцепленные на коленях кисти.

— И как ты понимаешь, она не преминула сообщить об этом не только всем, кто захотел ее слушать в коллективе, но и Наталье Викторовне.