Бобер, выдыхай! Заметки о советском анекдоте и об источниках анекдотической традиции

Просыпается мужик 1 января часа в три дня. Башка — как пивной котел. Ну, встает, занавески отдернул, с клетки с попугаем платок снял. Пошел на кухню, вынул из холодильника бутылку водки, налил себе стакан, огурчиком захрумкал — отпустило. Пошел обратно. Занавески задернул, платок на клетку, то-ооолько лег, из-под платка голос (исполнитель переходит на предельно саркастическую интонацию): «Охуеть, день прошел!»

Идет по Птичьему рынку номенклатурная жена, подходит к клеткам с попугаями, указывает на одного пальцем: «А он у вас разговаривает?» Попугай: «Нет, блядь, он позагорать сюда пришел…» Дама в шоке, продавец (исполнитель суетливо взмахивает руками): «Не волнуйтесь гражданочка, сейчас мы его научим хорошим манерам…» Бежит в бендешку, снимает с плиты чайник, наливает в тазик кипятку и макает попугая. «Понял?» — «Понял». Покупательница: «Ну, что теперь скажешь?» (Исполнитель встает в позу халдея из «Метрополя»): «Скажу, что искренне рад вас видеть и мечтаю о том, чтобы продлить наше с нами знакомство!» — «Ну, уже лучше. А если я тебя куплю, а потом как-нибудь приду домой с посторонним мужчиной, что скажешь?» — «Скажу: здравствуйте, дорогая хозяйка! Рад познакомиться, дорогой товарищ!»

— «А если с двумя мужчинами?» — «Скажу: какой прекрасный вечер нас ожидает! Хотите, я спою вам голосом Магомаева?» — «А если с тремя?» (Исполнитель оборачивается к воображаемому продавцу и резко меняет тон на устало-обреченный): «Леха, кипяти воду. Она и правда блядь…»

Иногда образ дополняется политическими коннотациями:

Жил у мужика попугай. Ну, мужик его баловал, вкусненьким кормил — а тот оборзел постепенно, болтает всякую херню. В конце концов при гостях хозяина на хуй послал. Тот его в охапку — и в курятник. Куры на него посмотрели — импозантный мужчина, с хайром, в зеленом блейзере — начали жопами вертеть, поближе подсаживаться. Попугай терпел-терпел, потом как рявкнет (исполнитель делает оскорбленное лицо): «Пошли прочь! Вы тут за проституцию, а я — политический!»

Эта же социальная и культурная позиция, ассоциируемая в поздней анекдотической традиции с попугаем, зачастую делает его героем еврейских анекдотов:

Приходит еврей в КГБ и спрашивает: «К вам тут попугайчик такой белый не залетал?» — «Нет». — «Ну, если вдруг залетит, имейте в виду, что я его политических взглядов не разделяю».

Начали выпускать евреев из СССР. Подходит в аэропорту к стойке старый еврей с попугаем на плече. Пограничник ему: «Животных вывозить запрещено!»

— «Всяких?» — «Живых!» Попугай (исполнитель наклоняется к уху воображаемого хозяина и произносит театральным шепотом): «Сема, хоть чучелом, хоть тушкой, только увези меня отсюда!»

Началась перестройка, стали евреев выпускать из страны и впускать обратно. Съездил Шапиро в Израиль к родственникам, в последний день сходил на базар, купил домой в подарок попугаиху. Привозит, собрал всю семью, открывает клетку, а она смотрит на всех, приплясывает и орет дурным голосом: «Fuck me! Fuck me! Fuck me!» Семья в шоке, он идет к раввину. И говорит: «Ребе, что мне делать с этой птицей? Она стоила хороших денег, но и дома ее держать невозможно! Вы можете посоветовать, как ее от этого отучить?» Раввин говорит: «Шапиро, не беспокойтесь. Мне от предыдущего раввина достались два ортодоксальных попугая. С утра до вечера сидят, раскачиваются и читают молитвы. Несите свою птицу, подсадим к ним, они ее перевоспитают». Ну, Шапиро приносит попугаиху, подходят к клетке — и правда, сидят два попугая рядом, раскачиваются и, закрыв глаза, молитвы читают. Раввин открывает дверцу, засовывает попугаиху внутрь. Один попугай приоткрывает глаз (исполнитель зажмуривается, раскачивается взад-вперед, потом приоткрывает глаз, резко останавливается и толкает локтем воображаемого соседа): «Беня, кончай страдать хуйней. Наверху-таки услышали наши молитвы».

В ряде сюжетов попугай исполняет роль трикстера, не утрачивая главного свойства — неподвижности и способности к провокативному комментарию: Заходит мужик в зоомагазин. «У вас мыши есть? У меня, видите ли, удавчик…»