Блуждающий в темноте

В воссозданных событиях не было ни чувства надвигающейся беды, которое внушал Мартин Вик, ни изворотливости Ренника, а двойник Сатти не выказывал растущей подозрительности по отношению к происходящему. Я в исполнении актера казался тугодумом, постоянно упускающим подсказки и зацепки. Пожалуй, это была единственная достоверная часть реконструкции, да и мы с молодым человеком были явно похожи.

Разница между имитацией и реальностью была столь очевидной, что в голове у меня выкристаллизовалась картина событий той ночи. Они имели какое-то скрытое значение. Эта странная перемена в поведении Вика, настораживающие реплики Сатти, когда он пытался выпроводить меня из палаты.

Что-то здесь не так.

— Снято! — прокричал режиссер. — Всем спасибо!

Съемочная группа принялась собирать оборудование. Из толпы вынырнула суперинтендант Чейз в элегантном деловом костюме. Ее волосы не были собраны назад, как во время пресс-конференции, а элегантно струились волнами по плечам. Демонстрировать «человеческое лицо» полиции в одиночку было нелегкой задачей, но она справлялась.

Она кивком велела нам с Паррсом следовать за ней.

Мы ткнулись в несколько кабинетов. Все они оказались заняты, и нам пришлось довольствоваться туалетом, где мы с Сатти совещались в ночь покушения. Уже внутри стало ясно, что мы не одни.

Из кабинки вышел инспектор Джеймс, извинился и попытался бочком выскользнуть из туалета.

— Нет, вам тоже лучше послушать, — остановила его Чейз.

Джеймсу негде было стоять, так что он вернулся в кабинку. На меня он не взглянул, будто утреннего разговора не было.

Чейз улыбнулась мне, кивнула:

— Детектив-сержант. Ужасно много слышала о вас. Теперь еще эта ситуация с Луизой Янковски…

— Мэм, — начал Паррс, уловив намек. — Как я уже говорил, сержант Уэйтс выразил обеспокоенность по поводу благонадежности…

— Да-да. Я объясню, почему мне это не нравится, — сказала Чейз. — Во-первых, я пока не услышала аргументированных обвинений против констебля Янковски. Во-вторых, сержант Холлидей из спецназа тоже выразил обеспокоенность. Считает, что неправильные действия могут отдалить ее от сослуживцев и разобщить группу. И в-третьих, пресса и сослуживцы Янковски решат, что она — соучастница убийства Ренника, что будет особенно болезненно, поскольку мы ратуем за усиление присутствия отряда особого назначения на улицах города и за выделение соответствующих средств из бюджета. — Она посмотрела на Паррса, потом на меня. — Однако все эти возражения утратят вес, если появится информация о том, что Луиза Янковски замешана в противоправных действиях. — Чейз помолчала. — У нее великолепная характеристика, результаты тестов выше среднего, коллеги верят в нее и доверяют ей. — Чейз посмотрела на меня. — Я придаю большое значение таким вещам, сержант.

— Мэм, — начал я, — в коридоре не было никого, кроме нее, когда Вика сфотографировали.

— Насколько вам известно.

— И она отрицала, что видела фотографию в течение следующих суток.

— Что в этом странного?

— Фотография была везде. Она не могла не видеть ни одной газеты и ни одного выпуска новостей по теме, которая касается ее лично.

— А вы читали газеты пару лет назад, когда вам предъявили обвинение в краже наркотиков, сержант?

— Не очень внимательно, — ответил я после некоторого колебания.

Чейз переключила внимание на Джеймса:

— Вы разговаривали с Янковски. Что думаете?

— Что обвинение ее расстроило, — ответил он. — Я специально спросил, как так получилось, что она не видела фотографию. Она сказала, что ее такое не интересует. И статьи о своем героическом поступке она тоже не читала.

Чейз перевела взгляд на меня:

— Молниеносная реакция и находчивость, проявленные Янковски в Рождество, спасли жизни десяткам людей. Так что, сержант, вернемся к этой теме, когда нечто подобное напишут о вас. И не стоит забывать, что на месте преступления находились другие сотрудники полиции, которых с тем же успехом можно подозревать в соучастии.

Паррс шумно вдохнул:

— Вряд ли Ренник или Сатклифф стали бы участвовать в заговоре с целью убить самих себя.

— В случае инспектора Сатклиффа такое предположение не настолько уж невероятно. А Ренник был неопытен. Кроме того, — продолжала Чейз, все так же глядя на меня, — на месте преступления был еще один сотрудник, который пока что вышел сухим из воды…

— Я бы не сказал, что сухим, — заметил я.

Чейз позабавил мой ответ, но в дверь постучали, и она не успела устроить мне словесную порку.

— Сейчас буду, — ответила она. Потом понизила голос и взглянула на дверцу кабинки. — Джеймса беспокоит, что над делом работают сразу две группы. Это может нарушить чистоту расследования…

— Верно, — отозвался Джеймс. — Было бы гораздо проще, если бы мы побеседовали с Янковски первыми. Избавили бы всех от лишних хлопот.

— Поэтому вы нам не сказали, что допрашивали бывшего сокамерника Вика? — спросил я как можно дружелюбнее.

Кажется, Паррс немного отодвинулся от меня.

Чейз посмотрела на него: