Блог «Серп и молот» 2021–2022

Но придумать, как это сделал историк Борис Юлин, что на рассмотрение «тройки» ушли дела с расстрельными санкциями, потому что суды их не успевали рассматривать… Эти левые историки, которые так топят за Сталина и СССР, за кого Сталина принимают, если он такое мог допустить? А в судах какие дела остались, если на «тройки» ушла 58-я с подрасстрельными статьями? На нарушителей паспортного режима?

И это только одна сторона медали рассмотрения дел несудебным органом — от мелочевки суды избавить. Есть и другая. По тем же делам об административных правонарушениях в сфере таможенного дела разброс санкций по статьям весьма широк. Штрафы, к примеру, есть от 100% стоимости товаров и транспортных средств до 300% их стоимости. Как с конфискацией, так и без конфискации.

Т. е., я мог, в зависимости от наличия смягчающих или отягчающих обстоятельств, наложить штраф от 100% стоимости до 300%. Либо направить дело в суд, где судья дополнительно к штрафу мог и товар конфисковать.

Некоторые товарищи, занимая должности в таможенных органах аналогичной моей, пользовались таким разбросом санкций в личных корыстных целях. Жизнь их в этой должности была ярка, как след упавшей звезды, но и столь же коротка. Потому что дебилам должности не положены. Дебилы не понимают, что коммерсанту, который влетел с товаром на границе и которому грозит приличный штраф, дешевле не взятку дебилу дать, а пойти в ССБ или в ФСБ и там написать заявление о вымогательстве. Потом дать дебилу взятку под контролем, в результате получить развал дела и отделаться легким испугом. А дебил получит приличный срок на зоне.

Зато в оперативных целях применение таких санкций давало широчайшие оперативные возможности. Именно поэтому у меня в кабинете, и в кабинетах моих коллег, которые с умом пользовались такими возможностями, постоянно тёрлись сотрудники ФСБ, прося осветить оперативную обстановку на том или ином направлении внешнеэкономической деятельности. У сотрудников ФСБ таких оперативных возможностей не было. После того, как распустили в 1953 году Особое совещание, они, МГБ-КГБ-ФСБ, до сих пор находятся в полукастрированном состоянии. И органы милиции также кастрировали, запретив когда-то операм вести следствие. А теперь даже следствие передано в другую структуру.

Со злоупотреблениями правоохранителей бороться нужно, конечно. Но, может какими-то другими методами, а не лишением правоохранителей возможностей бороться с преступностью? Как мент вам будет преступления раскрывать, если вы обрезали ему по самое не хочу возможность вербовки агентуры в преступной среде?

Если вы еще не всё поняли, я постараюсь пояснить на пальцах, как это происходило у меня. Примерно так, ко мне обращается мой оперативник с просьбой применить к какому-то лицу минимальные санкции. Минимальное наказание может способствовать вербовке этого лица. Я изучаю материалы, которые мне по этому лицу предоставляет оперативник, если необходимо, провожу с ним личную встречу, определяю, есть ли у этого лица возможности предоставлять оперативную информацию и как эта информация соотносима по степени предотвращения возможного ущерба с размером наказания, от которого я его освобождаю. Надеюсь, что понятно.

А теперь самое время вспомнить про самого выдающегося страдальца всех времен и народов от рук кровавых чекистов…

Не успеваю сегодня закончить. Времени не хватает.

* * *

…Служили два товарища, ага. Один в батарее звуковой разведки, командир её, второй командовал ротой химической защиты. Приятельствовали еще со школьной скамьи. В конце войны их части оказались рядом, товарищи встретились и, напрягаясь изо всех сил в добивании фашистского зверя в его логове, успели составить план создания подпольной политической организации, написать резолюцию о ее создании. Судя по тому, что оба потом рассказывали, им стало очевидным, что Сталин нарушает ленинские нормы, тирана нужно свергнуть. Потом они оба еще рассказывали, что это были безобидные забавы молодости, почти детские, так они развлекались на досуге между смертельными боями с фашистским зверем. И еще вели переписку, когда их части сменили дислокации в соответствии с направлениями красных стрелок на картах боевых действий. В переписке продолжали ругать Сталина, обзывая его всякими нехорошими словами и мечтать о его свержении.