Блоб

– Хрупкость тела сродни хрупкости среды, которую так называемый разум воспринимает как окружающий мир. Планета субтильный организм. Нежная, крайне уязвимая оболочка несется в пустоте Вселенной на немыслимой скорости, таща в себе горстку биомеханических монстров – эктопаразитов, разрушающих гостеприимного хозяина. Разума лишь некоторых немногочисленных представителей хватает на то, чтобы понять губительность поведения социума. Но оставим поведенческие законы, ммм … тел, как не представляющие интереса. Почему? Причина кроется в побочных эффектах работы скафандров. А именно в выработке биологически активных веществ, влияющих на рациональность мыслительных процессов. Тела называют это … ммм … эмоциями, или … ммм … чувствами. По сути, именно этот дефект тела и является главным поводом для удаления из него эфирно-информационного элемента.

3

Работы остановили без четверти одиннадцать. Капитан приказал. Бурильщики почти закончили установку мачты и талевой системы.

– Максим! – Савицкий пытался уговорить капитана продолжить. – Нам бы еще пару часов …

– Товарищ инженер! – казенно перебил его офицер. – Выполнять приказание!

Но вспомнив ночные посиделки и выпитый «промывочный материал», капитан смягчился.

– Ген, не я придумал инструкцию. В «тухлой» зоне гражданские могут находится исключительно под охранной военных.

– Да на сотню километров ни души …

– Это ты так думаешь. Если пальба начнется твоих первыми положат. А я потом отписывайся. Короче, Гена. Спускайтесь в бункер. Ждите там. За твоим барахлом пацаны присмотрят, – он кивнул на солдат. – Внизу безопасно. А мы за трубами мотанемся.

– Не починились?

– Неа. «Тигр» встал. Будем буксировать.

– Так грузовик пусть и буксирует.

– Вроде образованный, а не понимаешь. Во-первых, транспорт твоими трубами гружен. Движок закипит на неделю здесь застрянем. А во-вторых, безопасность. Считай боевая единица из строя выбыла.

– Макс, – инженер предпринял очередную попытку. – Если сегодня с вышкой закончим, завтра начнем бурить. А так, плюс день.

– Да куда ты спешишь? Все ж по плану. Никуда не опаздываем. Все, Гена, кончай треп, – Сомов поправил разгрузку. – Бойцы, по машинам!

Трое солдат потрусили к «Тигру».

– Карагаев! – позвал капитан. – Ты за старшего! Знаешь, что делать?!

– Так точно, товарищ капитан.

– На связи!

Не успела захлопнуться дверца машины, как шины, резво буксонули по растрескавшейся от засухи земле. Не дожидаясь пока «Тигр» исчезнет за сопкой, сержант приказал:

– Все вниз! – хотя из «всех», наверху не считая дозорных оставался лишь инженер Савицкий.

Так как штабную комнату заняла единственная дама, командный пункт расположился в общем зале. В те далекие времена, когда комплекс «Осьминог» только построили, это вместительное помещение называлось «Красный уголок». Затем «Кімната відпочинку». А за последние часы помещение преобразилось до неузнаваемости. Компьютерщики собрали алюминиевые стеллажи, на которых разместили аппаратуру. Две стены под завязку утыканы корпусами серверов, компьютеров, свитчей и прочей электроникой. Еще под одной стеной расположились такие же алюминиевые столы с мониторами, за которыми, щелкая клавишами, сидели айтишники. Военный командный пункт ютился у стеночки слева от входа. Представлял из себя невесть откуда найденный железный стол, напоминающий верстак. На неровной столешнице возвышалась коробка базовой радиостанции, ряд заряжающихся рации поменьше и разложенный переносной компьютер в металлическом кейсе. На мониторе мерцала серо-зеленая карта с двумя мигающими точками. Одна точка двигалась. Вторая оставалась неподвижна.

Сержант уселся на раскладной табурет. Достал из нагрудного кармана таблицу радиочастот. Настроил станцию.

– «Беглец» я «Юрта» как слышно? Прием.

Заскрежетал динамик:

– Шшш … Я – «Беглец», слышу нормально. Частота «Черешня». Как понял? Прием.

Карагаев провел пальцем по таблице, ища нужную строчку.

– Перехожу на «Черешню», – нажал нужные кнопки, бубня себе под нос. – Теперь конвой, – проверил частоту и заговорил. – «Маки», я «Юрта». Как слышно? Прием.

– Шшш … Слышу тебя «Юрта». «Маки» «Беглецу», подтвердить направление. Точка «В». Прием.

– Шшш … Я «Беглец». Подтверждаю точку «В». Шесть икс.

– Шшш … Я «Маки». Принял. Готовность шесть икс.

– Чего? – не выдержал Колян. Рабочих нависли над сержантом. – О чем они?

Карагаев, как и накануне, проникнулся своей значимостью. Куда этим гражданским до военных:

– «Маки» – это конвой с трубами. «Беглец» – Сомов с ребятами.

– Ну это я понял. А что это за иксы.

– Икс это десять минут. Шесть иксов означает час. В нужной точке капитан будет через час. А «Маки», то бишь груз, подтвердили готовность. Все просто.

– А зачем такая конспирация? – спросил Геннадий.

– Уши везде, – ответил сержант, доставая из-под стола пакет сух пайка. – Неспокойно. Сами видели, шастают всякие.

Он открыл жестяную банку, облизнулся и отправил в содержимое ложку. Тщательно перемешав, принялся есть.

– Скажи, – оторвался Даник от монитора, – а внизу, под нами может кто-то быть?