Близнецoвoе Пламя (СИ)

Мэл нервно улыбнулась, вжимаясь в скамью. Её триплет всё ещё был за пазухой. «Вот теперь точно конец. Всё раскроется. И что я летела в Мерон не из соседнего села, и что мне едва исполнилось восемнадцать. Потом меня передадут теосийским стражам, и я проведу остаток дней запертая в собственном доме. Отлично, Мэл» — она рассматривала потолок, наверно, надеясь увидеть там решение её проблемы. — «Нет, но ведь можно придумать ложь, в которую наверняка поверят? И я херувим, в конце концов: мы известны своей честностью».

Взгляд бесцельно блуждал туда-сюда, Мэл закусила губу и трепала длинную манжету. Желудок сжался от того, насколько в нём пусто. «Ну зачем эти женщины так добры ко мне?» — Мэл готова была захныкать, как маленький ребёнок. — «Будто, обращайся они со мной хуже, мне было бы легче им соврать. Ты даже себя не можешь обмануть, Мэл».

Баню натопили ближе к обеду. Как только Мэл занесли в раздевалку, ей сразу же стало душно. Влажный тёплый воздух напомнил о месте из видений — дышать было так же тяжело. На пол уже нанесли воды из парилки, на скамье случайно оказалась варежка, которой тёрли спину, а стопка банных полотенец походила на башенку из кубиков, построенную младенцем.

Таяна потянулась к вороту лётного комбинезона. Кровь ударила в голову и все мысли начали вязнуть. Её загорелые руки приближались к скачущему сердцу херувимки, когда…

— Подождите! — взмолилась Мэл. — Я стесняюсь. Очень, — хотелось закрыть лицо руками, лишь бы не пересекаться с бедуинками взглядом.

— Ох, ну хорошо, — они переглядывались между собой. — Давай с тобой останется кто-то один.

Из четырёх бедуинок в раздевалке Мэл больше всего доверяла Таяне. Та вздохнула и опустилась рядом с ней на край скамьи. Мэл отвернулась к стенке и только слышала, как остальные скидывают одежду куда попало и шлёпают по мокрому полу.

Предводительница отряда слой за слоем разматывала головной убор, наблюдая за Мэл боковым зрением. Херувимка покусывала губу изнутри, не зная, как начать разговор.

— Таяна, — звуки оттолкнулись от стен и стали слишком громкими. Мэл съёжилась, — ты можешь сказать… Я нормальная?

Таяна так и застыла с рукой у головы, уставившись перед собой.

— Конечно, что за вопрос? Тебя что-то беспокоит?

— Да, — сказала Мэл ещё тише, опустив взгляд. — У меня бывают видения. Они могут прийти в любой момент: иногда через день, а иногда не появляться месяцами…

— Ты видишь реальные вещи? — её тон напомнил Мэл всех лекарей разом.

— Нет, наоборот: никто не знает, что это за места и существа.

— Интересно, — бедуинка повернулась к ней, — и что ты делаешь во время видений?

— Не двигаюсь и смотрю в одну точку. Ой, — по взлетевшим бровям Таяны она догадалась, что неправильно поняла вопрос. — Были видения, где я плаваю, разговариваю на другом языке, водой управляю…— Таяна кашлянула в платок, — в общем, каждый раз что-то новенькое, — уголки губ сами собой расплылись в мечтательную улыбку.

— Дай я проверю кое-что.

Бедуинка пересела на противоположный край и сжала голову Мэл в ладонях. Когда Предводительница убрала руки, херувимке самой захотелось придержать раскалывающийся череп.

— Хм… твой мозг работает как здоровый. Если ты и сумасшедшая, то очень по-особенному, — заключила Таяна. Она мяла сложенный платок. — Знаешь, я думаю, стоит показать тебя Верховной Целительнице. Только она может узнать, что творится у тебя в голове… Так ты из-за этого сбежала из Империи?

— Что?

— То, — Таяна быстро расстегнула ещё несколько крючков и выудила оттуда золотой триплет.

— Ты знала?!

— Конечно, постоянно последнее ребро заслонял, — Таяна рассматривала обруч в руках, — какой новенький — ни царапинки.

Мэл обмякла на скамье и опять уставилась в потолок.

— Из Парящей Прерии, значит? И как тебя сюда занесло?

Мэл задумалась, вспоминая, что наговорила тогда в пустыне.

— В принципе, всё было как я и сказала, — она скосила глаза на Таяну.

Та облокотилась о стену и расплылась в улыбке человека, которому пересказывают сплетню о нём самом.

— Ну, допустим, я умалчивала, недоговаривала. Но лжи, как таковой — её не было. Так что, — Мэл вскинула руку к обручу.

Таяна вздёрнула его за ленты.

— Я всё равно никому не расскажу, откуда ты. Обещаю. Завтра отправимся в Нуран, а оттуда на корабле — в Эр-Кале. Там я тебе его и отдам, — бедуинка завернула украшение в платок. — Хоть увидишь нуранский маяк: высоченную скульптуру матери с ребёнком, а на ладони у неё светящийся камень — единственный в своём роде, — Таяна вздохнула, её плечи опустились.

Мэл показалось, что это название она уже слышала.

— Это твой дом, да?

— Ага, портовый город. В детстве я даже хотела быть капитаншей, — она усмехнулась, — постоянно делала вид, что стою за штурвалом на маминой рыбацкой лодке. А теперь с ней плавает моя дочь, — Таяна опёрлась на колени и смотрела перед собой. — Знаешь, я так давно её не видела…

***