Близнецoвoе Пламя (СИ)

— Спасибо, — поблагодарила Таяна. — Напоминаю, как переходить Тенистый Перешеек, — она расправила плечи и сложила руки за спиной. — Двигаемся только в колонне по одному, караван идёт в середине, свободных лигров не пускайте вперёд. Нельзя шуметь, разговаривать, обгонять… Перед крутыми поворотами обязательно останавливайтесь, — она нахмурилась. — Если на нас нападут, воительницы — рассредоточьтесь, чтобы джиё не могли прицелиться. Караван, вас не тронут, пока не расправятся с нами. Не спешивайтесь, пока это возможно. Коснётесь земли — и вас в ней замуруют. — Мэл слышала, как она хрустит пальцами у себя за спиной. — Помните, что они не спустятся вниз, пока лигры боеспособны. Теперь вспомним сигналы…

Мэл наблюдала, как Таяна объясняет значения жестов, но даже не пыталась их запомнить — слова и образы влетали в её голову и тут же вылетали, виски будто сдавливало. По ногам пробежали мурашки, отнюдь не от холода. Рассказ Таяны об участи пленных эхом раздавался в пустой голове. Тошнота подступала к горлу.

«Я не смогу ни дать сдачи, ни убежать, ни даже улететь, если меня схватят» — она глубоко вдохнула и выдохнула облачко пара. Шмыгнула носом. Она была беспомощней лигрёнка.

В повозку Мэл впрягли последнего осла. На этот раз его глаза были закрыты шорами. Впереди слышались шаги лигров, но очередь ещё не дошла до их упряжки. Извозчик свистнул соседу по каравану.

— Глянь — страус, — он ткнул в следы на песке, уцелевшие среди множества лигриных.

Вокруг шатров ночью постоянно кто-то вился, но Мэл за всё время видела разве что тушканчиков, лисов да ящериц.

— Да ну… это какая-то цапля-переросток.

Оба ухмыльнулись и щёлкнули поводьями.

Колонна въезжала не на горную тропу, а в саму ночь: лишь верхушки зубцов с одной стороны освещало солнце, а с другой сиял только их контур. Мэл смотрела на сиреневое небо и могла видеть солнечные мосты, перекинутые через перешеек. Внизу же свернулась клубочком тень. Дорожка то расширялась, то сужалась так, что края повозки цепляли скалы. Мэл поняла, почему они ехали молча — эхо от каждого упавшего камешка, скрипа колёс, топотания копыт разлеталось почти оглушающе. И она старалась дышать тише.

Она не пискнула, когда их повозка ехала одним колесом над ямой с кольями, и даже когда свободный лигр запутался в сетке с шипами, что царапали его шкуру до крови. И Мэл не поняла, когда прилетел первый арбалетный болт — только заметила, что бедуинки помчались за поворот, заряжая луки.

Ослы бежали вперед, повинуясь стадному инстинкту. Извозчик тянул на себя со всей силы. Мэл мотало в повозке, она ухватилась рукой за коробки. Эхо, сотрясшее всё ущелье, заложило уши. Сзади вздымалась каменная плита, два свободных лигра застыли в прыжке. Мэл зажмурилась от пыли. Свистели стрелы. Она осмелилась распахнуть глаза. Странное эхо было от другой каменной плиты — впереди. Их отрезали. Три бедуинки, два лигра и одна повозка.

Воительницы кружились в танце, каменные шипы выстреливали из земли. Мэл во все глаза следила за ними, за бедуинскими стрелами, за горцами. Они перезаряжали ручные арбалеты на вершине левого склона.

Скалистый выступ вырвался, от него разлетелась каменная крошка. Лигр взревел, поднимаясь в свечку. Мэл всхлипнула: камень стесал ему бок до мяса. Всадница тут же выстрелила — и попала арбалетчику в грудь. Лигр увернулся от удара, припадая на лапу.

Зверь ещё мог постоять за себя, но не за них двоих. Бедуинка спрыгнула и перекатилась за выступ. Она выпустила ещё стрелу, удачную стрелу, пока камень не сомкнулся на её шее.

Болт пролетал над повозкой — сердце чуть не перестало биться в грудной клетке — и воткнулся в гору. Свободный лигр прыжками взбирался наверх. Мэл не дыша следила, как отталкиваются его лапищи от крутого склона. Передние-задние, передние-задние — он держался в ритме. Его цель, арбалетчик, косился на зверя узкими глазами и никак не мог перезарядиться.

Хруст. Лигр повис, наколотый на камень. Из его спины торчал багровый пик, кровь капала на песочную шкуру. Крик застыл в горле. Мэл отвернулась, ударяясь бровью о поклажу.

Бедуинка выпустила стрелу — та прошла горцу через горло. Воин пошатнулся и перевалился через вершину, ломая древко, поднимая пыль… Прыжок. Она потянулась за стрелой, но схватила лишь воздух. Колчан был пуст.

— Эй! — бедуинка, прикованная за шею к скале, отстёгивала свой.

Лавируя между выступами и болтами, они мчались к ней. Напарница держала футляр со стрелами на вытянутой руке — всё ещё слишком низко. Всадница перехватила повод в левую руку, вцепилась лигру в загривок, прижалась к нему всем телом. Она уже коснулась тиснёной кожи подушечками пальцев. Тупой камень приложил ей по голове. Лигр ещё некоторое время тащил всадницу лицом вниз.

Эйша обернулась.