Blind Willie

He thumbs rapidly through the bound ledgers there, passing those for late 1982, then thumbing through those from this year: January-April, May-June, July, August (he always feels compelled to write more in the summer), September-October, and at last the current volume: November-December.	Его пальцы быстро перебирают тетради в твердых обложках, сначала за конец 1982 года, а потом и за этот: январь - апрель, май - июнь, июль, август (летом он всегда чувствует, что обязан писать больше), сентябрь - октябрь и, наконец, последняя тетрадь - ноябрь -декабрь.
He sits at his desk, opens the ledger, and flicks rapidly through pages of densely packed writing.	Он садится за стол, быстро пролистывает густо исписанные страницы.
There are small variations in the writing, but the essence is always the same: I am heartily sorry.	В записях есть небольшие различия, но смысл у всех один: "я сожалею от всего сердца".
He only writes for ten minutes or so this morning, pen scratching busily, sticking to the basic fact of the matter: I am heartily sorry.	В это утро он пишет всего десять минут или около того, придерживаясь сути: "Я сожалею от всего сердца".
He has, to the best of his reckoning, written this over two million times . . . and is just getting started.	По его прикидке он написал так более двух миллионов раз.., а это еще только начало.
Confession would be quicker, but he is willing to take the long way around.	Исповедь отняла бы куда меньше времени, но он предпочитает этот долгий окольный путь.
He finishes - no, he never finishes, but he finishes for today - and puts the current ledger back between those finished and all those yet to be filled.	Он кончает.., нет, он не кончает, а только прерывает на этот день - и всовывает тетрадь между уже исписанными и чистыми, ждущими своей очереди.
Then he returns to the stack of file-cabinets which serve as his chest of drawers.	Затем возвращается к картотечным шкафам, заменяющим ему комод.
As he opens the one above his socks and skivvies, he begins to hum under his breath - not 'Do You Hear What I Hear' but The Doors, the one about how the day destroys the night, the night divides the day.	Выдвигая ящик над носками, он начинает напевать вполголоса - не "Слышишь ли ты, что слышу я", но "Двери" - про то, как день уничтожает ночь, а ночь разделяет день.
He slips on a plain blue chambray shirt, then a pair of fatigue pants.	Он надевает простую синюю рубашку, потом брюки от полевой формы.
He rolls this middle drawer back in and opens the top one.	Задвигает средний ящик и выдвигает верхний.
Here there is a scrapbook and a pair of boots.	Там лежат альбом и пара сапог.
He takes the scrapbook out and looks at its red leather cover for a moment.	Он берет альбом и несколько секунд смотрит на его красный кожаный переплет.
The word MEMORIES is stamped on the front in flaking gold.	Осыпающимися золотыми буквами на нем вытеснено "ВОСПОМИНАНИЯ".
It's a cheap thing, this book.	Он дешевый, этот альбом.
He could afford better, but you don't always have a right to what you can afford.	Ему по карману был бы и более дорогой, но у вас не всегда есть право на то, что вам по карману.
In the summer he writes more sorries but memory seems to sleep.	Летом он пишет много больше "сожалею", но воспоминания словно бы спят.
It is in winter, especially around Christmas, that memory awakens.	А вот зимой и, особенно ближе к Рождеству, воспоминания пробуждаются.