Бледный всадник: как «испанка» изменила мир

Итак, гордыня была наказана, и спеси во врачебном сообществе поубавилось (по крайней мере в индустриальном мире). Зато прибавилось ее у всяких магов и кудесниц, поголовно заявлявших, что их методы традиционного народного или, напротив, уникального нетрадиционного лечения дают потрясающие по сравнению с «обычными» показатели исцеления, и число их последователей теперь неуклонно росло. За те два десятилетия между мировыми войнами, которые ученые-медики провели за жаркими спорами об истинных причинах испанского гриппа, целители всех сортов не только расцвели пышным цветом, но еще и обрели лоск респектабельности, включая новое претенциозное самоназвание своего рода деятельности – «альтернативная медицина». В 1920-х годах в некоторых городах США треть пациентов обычных западных врачей обращалась параллельно и к альтернативщикам. В те же годы «хиропрактика» добралась и до континентальной Европы, кое-где перекрестившись для доходчивости в «мануальную терапию», и к началу 1930-х от ловких рук тех, кто ее практикует, можно было ускользнуть, разве что бежав в Антарктиду. Что до гомеопатии, то, как мы помним, Ройял С. Копленд, глава Департамента здравоохранения г. Нью-Йорка в период пандемии, имел два диплома – офтальмохирурга и гомеопата – и, можно сказать, сидел на двух стульях и был заинтересован в мирном сосуществовании, а потому, избравшись сенатором от Нью-Йорка, проследил за тем, чтобы вся гомеопатическая фармакопея была санкционирована «Федеральным законом о пищевых продуктах, лекарствах и косметике» 1938 года.

Альтернативщики исходили из фундаментально иной концепции здоровья, нежели Илья Мечников. Для хранителя традиций Пастера данный человеку от природы организм представлялся разбалансированным и несовершенным, а потому и нуждающимся в умелой помощи и корректировке – прежде всего вакцинации – с целью обмануть природу и принудить тело к оздоровлению. В большинстве же альтернативных учений болезнь считалась следствием нарушения природной гармонии, в том числе и в результате вакцинации, и поэтому они резко и даже яростно выступали против каких бы то ни было прививок. Бенедикт Луст[394], крестный отец американской натуропатии, называл микробную теорию «величайшим надувательством современности»[395]. По мере приобретения альтернативщиками статусности их идеи стали проникать в массовое сознание, а со временем некоторые из них были восприняты и взяты на вооружение и обычной западной медициной. Важнейшим заимствованием такого рода стал перенос акцента на профилактику и предупреждение заболеваний с выходом за традиционные рамки личной и общественной гигиены и включением в число рекомендуемых методов оздоровления регулярных занятий физкультурой и спортом, соблюдения режима дня и здоровой диеты и в целом умения распознавать насущные потребности своего тела и заботиться об их удовлетворении. Все эти идеи стали пропагандироваться в массах с благословения элит, увидевших в них удобный способ отвлечь внимание низших классов от сеющего разброд в Европе и за ее пределами призрака коммунизма. Действуя в этой струе, король Испании Альфонсо XIII (тот самый, вокруг болезни которого в начале пандемии было поднято столько шума, что грипп окрестили «испанским») соблаговолил в 1920 году поделиться своими регалиями со столичным футбольным клубом, в результате чего имевший до этого скромное англоязычное имя Madrid Football Club обрел гербовую корону над эмблемой и звучное испанское имя Real Madrid Club de Fútbol – «Реал» (т. е. «Королевский») ФК Мадрида, и футбол в одночасье сделался народной игрой и любимым времяпрепровождением испанцев.