Битва за Салаяк

– Стой, Регель! – завопил Сейениус. – Стой!

Но конь в панике галопом мчался вдоль берега.

Ловиса едва успела бросить взгляд в его сторону – голова змея была уже на уровне скалы, и ей стоило большого труда удержать Аегира на месте.

– Спокойно! – крикнула она.

Если Аегир удерет, как и Регель, то змей может ринуться за ними в погоню и проглотить обоих.

Но гигантский змей пока и не думал нападать. Он лишь шипел, глядя только на Ловису, и качая туда-сюда головой, продолжал подниматься все выше и выше над девушкой.

Аегир хрипел, исходя пеной, и наконец Ловиса решилась и потянула коня за поводья.

Потом спрыгнула с седла и шлепнула Аегира по крупу.

Недолго думая, конь припустил вглубь острова вслед за Регелем и сбежавшими кнехтами.

Одна лишь Ловиса осталась стоять между гигантским змеем и Сейениусом. Змей напряг свое тело и взобрался на скалу. Зашипел и, завиваясь кольцами, двинулся вперед…

– Нет! – завопил Сейениус и ползком попятился назад. – Только не меня!

Ловиса стояла неподвижная словно статуя. Потом поднесла рожок к губам и громко затрубила прямо в морду змею: Остановись!

Змей перестал шипеть и замер.

Ловиса поудобнее перехватила рожок и заиграла чуть тише. Вниз. Вниз!

Змей пристально смотрел на нее, приоткрыв пасть, но шипения слышно больше не было. Потом он опустил голову, и все его длинное тело ухнуло со скалы в воду.

Браво, Стурси. Ты научился меня понимать.

Теперь Ловиса ощущала полный контроль над озерным чудищем. Она тихонько заиграла над озером.

Отлично. Теперь плыви.

Змей послушно развернулся и, погрузившись в воду, снова стал темной тенью. Потом и она исчезла.

Ты придешь, если нападут хвитры, подумала Ловиса. Теперь я это точно знаю.

Она с облегчением выдохнула, радуясь, что все закончилось и тут же услышала, как позади нее ругается господин Сейениус, пытаясь выбраться из-под своего плаща.

Ловиса повернулась к нему и вздернула подбородок.

– Ну что, теперь-то вы верите в гигантского змея, господин Сейениус?

Сгоревший хутор

Все войско собралось на лесной прогалине и смотрело, как хоронят кнехта Кнута. Хасверос Мудрый стоял рядом с рыцарями. Весь отряд кнехтов выстроился в ряд с черными повязками на рукавах. Йоран видел, как Никлис встал рядом с ними.

Могилу решили устроить на солнечной полянке, и священник рыцаря Магнуса наспех пробормотал приличествующие такому случаю молитвы. Все дружно сняли шапочки и шлемы, обнажив головы. Головы, склоненные перед ликом смерти.

«…и вручаем его душу Господу нашему, дабы покоился он с миром и воскрес в Судный День…»

Пока священник читал молитву, Йоран украдкой осмотрелся по сторонам. Между стволами елей, высившихся вокруг, не было заметно никакого движения. Но все же там кто-то был. Некто явился из чащи и напал на Кнута Крепелина. Врагов было несколько, и они набросились на кнехта и разорвали его своими острыми зубами.

Теперь пожиратели людей снова ушли. Но все войско брошено за ними в погоню. Габриель Грау отправлялся то на восток, то на запад, преодолевая огромные расстояния.

Феи тоже помогали на свой молчаливый манер. Они кружили над лесом, время от времени разлетаясь в разных направлениях, но так и не сумели напасть на след.

Враги исчезли. Бесследно. Но каждый знал, кто это был.

Хвитры.

После нападения железные пики и копья, которыми обносили лагерь по вечерам, стали ставить плотнее друг к другу. И теперь больше никто не выходил по ночам за их пределы. Все были начеку и находились в постоянной боевой готовности.

Меньше чем за неделю войско миновало Лудвик, Бурлэнге и большой медный рудник в Фалуне. Рудник представлял собой гигантскую дыру в земле неподалеку от города, такую глубокую, что, казалось, она уходила в саму преисподнюю. Проезжая мимо нее, братья Вострые с ногами забрались на телегу. Они еще никогда ни видели ничего более черного и огромного.

После Фалуна перед солдатами раскинулось красивое голубое озеро с зеленеющими берегами – Сильян. Решено было задержаться здесь на два дня, чтобы вдоволь напиться, поесть и отдохнуть. Солдат ожидал последний долгий переход через глухие леса, что протянулись между Сильяном и Стуршёном. Вскоре к ним присоединился отряд кнехтов с юга Норвегии. Войско росло с каждым днем и двигалось все быстрее, особенно проходя мимо заброшенных домов с зияющими провалами окон.

На третий день после того, как они покинули гостеприимные берега Сильяна, войско неожиданно замедлило свой марш у Вратной горы. Йоран места себе не находил от беспокойства, не понимая, почему они так медленно плетутся.

– Что случилось? – встревожено спросил он Самуэля.

– Не знаю, – покачал головой брат. – Должно быть, стряслась какая-то беда.

– Или новое нападение, – отозвался Никлис. – Неужто опять хвитры…

Но тут братья увидали крестьянский хутор возле дороги и примолкли.