Битва за Дарданеллы

Выбитые с гор, французы сумели все же удержаться на второй линии своей обороны между пушками, приводя все в порядок и спешно перестраиваясь. Бывшие в авангарде черногорцы, расстреляв свои патроны, убегали в тыл, где с мольбой просили у каждого встречного хотя бы несколько патронов. Получив их, снова с радостью бежали стрелять.

Князь Вяземский, соединясь с основными силами черногорцев и бокезцев, вновь атаковал неприятеля. Теперь, однако, ситуация коренным образом отличалась от той, которая была в начале боя. Теперь уже русские атаковали сверху, а французам приходилось отбиваться снизу. Развернув захваченные пушки, наши в упор били ядрами по густым рядам неприятеля, поражая людей десятками.

В колонне витебцев впереди всех был юнкер Аполлон Лермонтов, троюродный брат будущего великого поэта России. Витебцы шли прямо на пушки. Грянул очередной залп, и юнкер рухнул ничком на землю.

– Молодцом! – крякнул генерал Вяземский, наблюдавший издали за этой отчаянной атакой. – Представить к Анне. если выживет!

В это время контратаковали французы, и поручик остался на ничейной территории. Тяжелораненого офицера случайно заметил пробегавший мимо черногорец. Желая помочь русскому собрату так, как он это понимал, черногорец на ходу выхватил ятаган и подбежал к Лермонтову.

– Ты храбро дрался, брат, и не должен попасть в плен. Давай я лучше отрежу тебе голову! – прокричал он. – Быстро твори молитву и крестись!

– Не надо резать! – прошептал поручик, приподнявшись на локте из последних сил. – Лучите помоги добраться до своих!

– Дело твое, как пожелаешь! – развел руками черногорец и, взвалив офицера себе на плечи, побежал догонять отходивших сотоварищей.

Аполлон Лермонтов выжил и закончил свою военную карьеру майором Мариупольского гусарского полка в Париже в 1814 году.

А затем грянул и штыковой бой. Офицеры вели солдат за собой, и неприятель, не приняв удара, отступил. Размахивая саблями, впереди всех бежали батальонные командиры майоры Забелин с Езерским, ротный капитан князь Шихматов. Потому им были и первое ядро и первая пуля, но иначе офицеры российской армии никогда не поступали. Французы стали медленно отходить. Увидя спины врага, наши поднажали и ударили вдогон. Французы покатились все быстрее, уже не рискуя предпринимать что-либо серьезное.

Из воспоминаний участника сражения за гору Бар-гат: «Черногорцы соревновали нашим солдатам и с таким жаром бросились штурмовать первое укрепление, что редут с 10 пушками был немедленно взят открытою силою. Таким образом, преоборя укрепления, природою устроенные, и несмотря на картечи, коими искусственно хотели отразить хитрые храбрых, французы уступали одну за другою три свои линии и батареи, оные защищавшие. Тут генералы их старались показать свое искусство, обходили наши фланги, но ничто им не помогло, они везде были предупреждены. Русский штык и дерзость черногорцев повсюду торжествовали… Одержана достославная победа над неприятелем превосходным, предводимым искусным генералом Лори-стоном, и укрепленная неприступная гора Баргат над Рагу зою занята».

Вечером Сенявин набросал донесение Александру Первому: «Доказано… что для храбрых войск Вашего Императорского Величества нет мест неприступных, ибо они везде разбили неприятеля…»

***

Сражение за Рагузу случилось 5 июня 1806 года. Если бы только мог знать Сенявин, что происходило в эти самые дни в Петербурге и Париже! Но знать этого ему было не дано… А там вновь, как и раньше, в победную поступь русских воинов вмешалась высокая политика, и в какой уже раз просчеты кабинетных стратегов перечеркнули то, что было добыто кровью на полях брани!

Что же случилось в Европе в первых числах далекого от нас 1806 года? А случилось следующее… Наполеон, уязвленный «неуступчивостью» Австрии в отношении Бокко-ди-Катторо, выдвинул Вене ультиматум: или – или! Судьба империи Габсбургов повисла на волоске. Император Франц буквально заламывал руки перед послом Разумовским, умоляя того хоть как-то повлиять на упрямого Сенявина.

– Вы же сами толкаете нас к войне с Парижем! Но войны теперь уже не будет, будет бойня! Наполеон раздавит нас, а потом возьмется и за вас. Знаете, какая у него сила? А потому лучше отдайте корсиканскому чудовищу Далмацию, пусть он ею подавится! Спасите нашу дружбу! Спасите нас!

– Дипломатия хороша только тогда, когда она подкреплена штыком! – резонно заметил императору Разумовский. – Однако Россия постарается изыскать возможность помочь своему союзнику!