Битва за безмолвие. В поисках «византийства»

И что мы видим, если взглянем на него в историческом разрезе? Чем была Пальмира? А это было царство между Востоком и Западом. Западом были делегированы ему полномочия по контролю над Востоком. Однако царство заявило о своей субъектности и взбунтовалось против Запада. Было разгромлено и ликвидировано. Воля ваша, странные какие-то параллели прочертили екатерининские публицисты…

Век Комнинов

Воцарение молодого василевса Михаила, ученика Пселла, было победой партии «интеллектуалов», собственно, и поставивших Империю на грань гибели. И они, не сделав никаких выводов, толкали ее за грань.

Михаил отказался признавать соглашения, заключенные несчастным Романом Диогеном в турецком плену. Соответственно, враги с полным правом продолжили экспансию, почти беспрепятственно продвигаясь все дальше в Анатолию. А тем временем, по словам современников, император вместе с Пселлом в дворцовых покоях занимались стихосложением.

Экономический кризис привел к тому, что в самом Константинополе начался голод – трупы валялись прямо на улицах. В окрестностях столицы хозяйничали печенеги, то тут, то там вспыхивали мятежи. И один из них – престарелого уже полководца Никифора Вотаниата увенчался успехом. Когда его войска подошли к Константинополю, придворные и представители высшего духовенства объявили Михаила низложенным. Он без сопротивления сложил полномочия и ушел в монастырь.

Никифор власть взял, но что с ней делать, явно не понимал. Пытаясь купить лояльность подданных, он попросту опустошал казну. Мятежи продолжались. Из конца в конец сжавшейся до весьма невеликих размеров Империи метался лучший полководец ромеев Алексей Комнин и давил крамолу. Но вскоре ему это надоело и, выступив в поход против очередного бунтовщика, который был его старым приятелем, он повернул оружие против императора. Его поддержал брат Исаак и старый, влиятельный магнат Иоанн Дука.

Повстанцы подкупили немецких наемников, охранявших одни из ворот, и ворвались в город. Наемники Алексея учинили резню и грабеж. Перепуганный Никифор отрекся от трона и ушел в монастырь.

Так началось возрождение державы.

Алексей Комнин был, конечно, уникальной личностью. Ему досталась в наследство основательно разваленная система государственного правления, при этом на Империю одновременно нападали норманны, турки и печенеги.

Норманнский герцог Робер Гвискар атаковал владения ромеев на Балканах, осадив Дураццо. Алексей привел войска на выручку городу. Битва была яростная. Поначалу норманны были опрокинуты «варяжской» гвардией. В тот период она была укомплектована англо-саксонскими беженцами, которые после разгрома при Гастингсе не пожелали принять власть герцога Вильгельма и его баронов, земляков тех, кто теперь посягал на Империю.

Решающую роль в сражении сыграла молодая жена Гвискара, лангобардская принцесса по происхождению, и валькирия по сути, Сикелгаита. Дочь Алексея Анна, автор посвященных отцу воспоминаний так описывала этот эпизод: «Когда она увидела убегающих солдат, то громогласно воззвала к ним: “Далеко ли бежите вы?! Стойте и ведите себя, как мужчины!” Не сумев остановить их таким образом, она схватила длинное копье и помчалась вскачь за убегающими; увидев это, они опамятовались и вернулись на поле сражения».

Под натиском потомков викингов первыми дрогнули наемники-турки, которые покинули поле боя. Алексей сам сражался в первых рядах. Раненный, истекающий кровью, он вынужден был дать команду отступать.

Дураццо, впрочем, держался достаточно долго, чтобы Алексей сумел организовать (заплатив немалые суммы) мятежи в итальянских владениях Гвискара. Тому, находившемуся уже на марше к Константинополю, пришлось оставить армию своему сыну Боэмунду. Он продолжил наступление, но столкнулся с ожесточенным сопротивлением вновь собранной армии Алексея. Боэмунд отплыл к отцу за деньгами для войск, чтобы поднять их подорванный боевой дух. А без него норманны быстро утратили все захваченное в глубине имперской территории. Они закрепились только в Далмации. И то Дураццо вскоре был отвоеван союзниками Алексея венецианцами.

После западного натиска Комнину пришлось отражать вторжение огромной печенежской орды. Усилив свое войско другой ордой – наемников-половцев, он разгромил агрессоров. И не имея достаточно сил для конвоирования масс пленных, отдал приказ их перебить. Остатки кочевников ушли обратно в степь, изрядно морально потрясенные.

Но главная угроза оставалась, со времен Манцикерта, прежней – турки. Понимая, что Империя не имеет ресурсов для отвоевания Анатолии, Алексей обратился к Папе и западным государям с весьма эмоциональным письмом: