Битва за Балтику

Тем временем Круз также заметил приближение Чичагова и снова выстроил боевую линию под ветром. Чичагов подошел к шведам на расстояние 4 миль и держался на этом расстоянии, пока густой туман не закрыл всего. После полуночи наступил штиль, который продолжался и весь следующий день; только к вечеру 5 июня несколько разъяснило, при западном ветре. Шведам был на руку туман, так как оба русские отряда не могли видеть маневров друг друга и вследствие этого не могли согласовать своих действий, хотя противник был на виду и у того, и у другого. 21 шведский линейный корабль (в том числе 1 сильно поврежденный) и 13 фрегатов находились между 27 русскими линейными кораблями (в том числе 6 трехдечных) и 23 фрегатами. Круз тщетно пытался подойти ближе к неприятелю».

В середине дня шведы обошли остров Сескар со стороны, противоположной Чичагову. Ветер понемногу перешел к SSO и стал для них весьма благоприятным. Герцог Карл решил идти в Выборгский залив для защиты армейского флота, о чем и донес королю. Вскоре к флоту возвратился капитан Смит:

– Его величество повелевает вам следовать с флотом в Выборгскую бухту!

Меря глубины, шведский флот осторожно вошел в теснины обширного Выборгского плеса, укрывшись от врага многочисленными островами. Там уже стоял и весь шведский гребной флот.

– Теперь-то мы в безопасности! – радовались матросы.

– Забраться, мы в эту мышеловку забрались, но выпустят ли нас отсюда русские, вот в чем вопрос! – печалились офицеры.

Позднее историки будут критиковать короля Густава за решение добровольно укрыться в Выборгской западне и дать противнику возможность делать все, что он захочет. Но был ли у короля выбор?

Глава четвертая. Выборгская западня

Итак, проскочив мимо двух наших эскадр, шведы вошли в Аспенские шхеры. Принряв там на борт лоцманов, перешли в глубь архипелага и бросили якоря у острова Пейсари. При движении один из линейных кораблей сел на камни, но к счастью для шведов, был быстро снят. Прикрывая флот вдоль узкого фарватера у Крюсерорта, встали корабли, еще имевшие на борту боезапас: «Ловиза Ульрика», «Энигхетен» и «Ваза». Их поддерживал фрегат «Иллерим». Одновременно два фрегата были направлены к Выборгу для наблюдения за стоявшим там нашим гребным отрядом.

Ситуация была нервная. Пока не подошли наши, еще можно было попытаться обоими флотами разом попытаться прорваться на запад. На этом настаивал и Норденшельд, и британский советник Смит. Но король молчал, не решаясь рискнуть и теряя драгоценные часы. Впрочем, на корабли загружали боезапас, а на это тоже надо было время.

А вскоре к архипелагу подошел объединенный Балтийский флот. И встал на якорь перед входом на Выборгский плес. Последняя дверца захлопнулась и оба шведских флота оказались в одной мышеловке. Впрочем, Густав Третий был бодр и улыбчив, говоря всем, что он верит в свою звезду и удачу.

Запертые в шхерах шведские силы были огромны: 21 линейный корабль, 12 фрегатов и почти четыре сотни гребных судов, двадцать четыре тысячи моряков и солдат.

Окруживший шведов Балтийский флот насчитывал и того больше: 30 линейных кораблей, из них семь 100-пушечных и два десятка фрегатов и много других мелких судов. Подойдя к шхерам, наш флот занял позицию поперек наружной Выборгской бухты, встав в боевую линию. Флаг Чичагова, как и прежде, развевался на «Ростиславе». Гребные силы были значительно скромнее. Кроме гребного отряда в Выборге, у Слизова под Фридрихсгамом было также пять десятков судов.

Соваться наобум в мелководные и извилистые Выборгские шхеры Чичагов отказался наотрез. Кроме того местные рыбаки-финны ненадежны. Они провели в глубь Выборгского залива шведский флот, но отнюдь не горели желанием сделать тоже для флота российского.

Положение у Чичагова было весьма незавидное. Его бомбардировали указаниями из Петербурга, писали и поучали все: императрица и вице-канцлер, граф Чернышев и члены военного совета и генерал-аншеф Салтыков. В указаниях столичные стратеги писали, куда и как адмиралу расставлять корабли, какие острова занимать, а какие нет. При этом моряков среди советчиков не было, но каждый мнил себя таковым.

Особенно донимал Салтыков, ежедневно славший Чичагову письма, требуя немедленной атаки шведского флота. Тот недоумевал:

– Это у них в армии все просто, продудели в трубу «марш-марш» и поскакали. А попробуй я очертя голову с кораблями в лабиринты каменные, что с моего флота останется? В узких проливах под огнем мы будем беззащитны. Нет уж, я за флот Балтийский перед всей Россией в ответе, а потому и кораблики свои сберегу и холку королю шведскому намылю!

– Как же вы, батюшка, хотите ему шею намылить? – поинтересовался сын Павлуша, бывший при отце командиром флагманского «Ростислава».

– Пройдет совсем немного времени и шведы оголодятся до последней крайности, плохо у них будет и с водой. Мы же будем постепенно теснить их дальше и дальше в глубь архипелага Выборгского, сжигая их суда брандерами и калеными ядрами!

Флаг-офицер Шишков подал адмиралу записку, в которой предлагал ограничиться блокадой.