Битва за Балтику

Обыватели пребывали в нервном напряжении, вслушиваясь в раскаты доносившейся канонады. Внезапно в самый разгар сражения Петербург потряс мощнейший взрыв. Люди толпами выбегали на улицы с криком: «Шведы! Шведы!» Мгновенно разнесся слух, что в город уже входит шведская армия. Откуда она тут взялась, никто не спрашивал, началась паника. Лишь спустя некоторое время разобрались, что взорвалась артиллерийская лаборатория на Выборгской стороне, где сушились пять сотен начиненных бомб. Никакого ущерба городу не было, только повылетало много оконных стекол. Только улеглись страсти, как снова пронесся слух, что в Кронштадт едва доплыл весь избитый корабль храброго капитана Одинцова, а остальные наши все уже перетоплены и шведы вот-вот войдут в Неву.

Все ждали вестей от Круза и молились за него и его моряков.

С известием о победе Круз послал к императрице своего сына-лейтенанта. Знал, что государыня посланца наградой не обидит. Весть о победе наш шведами за какой-то час облетела весь Петербург. Незнакомые люди обнимались и целовались на улицах, радуясь известию. Горожане стеклили окна, выбитые от грома выстрелов. Длинной вереницей потянулись обратно беженцы. Имя Круза было у всех на устах!

На кораблях уже распевали старую песню на новый лад:

Шведский флот плывет, как гусь.
Принца Карла крутит ус.
А навстречу ему Круз,
Он и воин, и не трус!
Хрясь дубиной по зубам,
То-то будет гадить вам!
А чтоб помнили мене,
Хрясь дубиной по хребте!
Зря принц Карла крутил ус,
Утонул евойный гусь!

Получив известие об отражении шведов, Екатерина долго молчала, а потом сказала:

– Возможно, Великий Петр несколько поторопился, расположив столицу в столь опасном месте на самой морской границе. При наших просторах можно было бы подыскать место и побезопасней!

За победу в сражении между Кронштадтом и Красной Горкой Круз был немедленно награжден одним из высших орденов империи – орденом Александра Невского. Вице-адмирал наградой был особенно доволен.

– Все верно, – говорил он, узнав о своем награждении. – Князь Александр имя свое получил за победу над шведами в устье Невы. И я почитай там же, с теми же шведами дрался, каким же орденом меня еще награждать!

За Красногорское сражение вице-адмирала Якова Сухотина наградили золотой шпагой, увы, ее положили вице-адмиралу уже на крышку гроба…

* * *

Между тем эскадра Чичагова, после отбития шведов в Ревеле, вышла на внешний рейд в составе 12 линейных кораблей, 4 фрегатов и 5 коттеров. Остальные суда за их тихоходностью были оставлены в порту. Впрочем, осторожный Чичагов, как всегда, никуда не торопился.

– Я не имею конкретных сведений, куда делись шведы, а потому не могу очертя голову метаться за ними по всей Балтике!

Вдоль южного берега Финского залива он послал лейтенанта Быченского, чтобы тот с местных высот высматривал шведский флот.

Так было потеряно несколько драгоценных дней. Наконец появился умеренно попутный ветер и Чичагов решился двинуться в сторону Кронштадта. Вернувшийся из разведки командир коттера «Нептун» капитан-лейтенант Шкот донес, что неприятельские крейсера он обнаружил под Свеаборгом.

Тогда же примчался, загнав лошадь, лейтенант Быченский, сообщивший, что видел шведов на траверзе Гогланда.

Наконец 23 мая Чичагов получил повеление Екатерины немедленно выходить в море и идти в погоню за шведским флотом, который был усмотрен уже у острова Сескар. Эскадра покинула Ревель в тот день, когда Круз вступил в неравный бой со всем шведским флотом.

Со встречных судов сообщили, что слышали в течение всего сильную канонаду у Кронштадта.

– Это герцог атаковал Круза. Нам остается только надеяться, что он выстоял! – мрачно констатировал Чичагов.

Но и здесь Чичагов не торопился. Подозвав к себе очередного купца для переговоров, он ложился в дрейф, а вслед ему ложилась в дрейф вся эскадра. Так бездарно терялось драгоценное время.

– Может, прибавим парусов и поспешим на помощь Крузу? – советовали адмиралу командиры кораблей, изнывавшие от нетерпения снова сразиться с врагом.

– Это ни к чему! отмахивался Чичагов. – Ежели сражение уже состоялось, то все уже там решено и без нас! Если Круз выстоял, то выстоял, а ежели пропал – то пропал! Положимся во всем на волю Божию!

Так и плыли. Вокруг Ревельской эскадры неотступно крутились шведские разведчики, извещавшие Карла Зюдерманландского обо всех передвижениях Чичагова.

Вечером 24 мая с передового фрегата «Венус» наконец-то разглядели шведский флот.