Битва за Арнем. Крах операции «Маркет – Гарден», или Последняя победа Гитлера

Неспособность генерала «Бой» Браунинга дойти до Дрила в ходе операции «Берлин» разочаровала офицеров 1-й воздушно-десантной дивизии. Он сделал лишь красивый жест: отправил свой джип, чтобы доставить генерал-майора Уркварта обратно в его штаб в Неймегене. Уркварту, прибывшему рано утром, промокшему, небритому и грязному, пришлось ждать Браунинга. «Когда он появился, – писал Уркварт, – одет был, как всегда, безукоризненно. Он выглядел так, будто вернулся с парада, а не с койки в разгар боя. Я попытался перейти сразу к делу и сообщил: “Дивизия почти небоеспособна. Мы не справились. Мне жаль”». Браунинг предложил ему выпить. «Вы сделали что могли, – сказал он. – А теперь вам лучше отдохнуть». Уркварт описал это как «совершенно неадекватную встречу»[1327].

Позже в тот же день Чарльз Маккензи с товарищем-офицером устало брели по дороге от Дрила к джипам и грузовикам, которые должны были доставить их в Неймеген. «Мы почти не разговаривали, – рассказал он. – Мало что могли сказать друг другу»[1328].

Польским десантникам транспорта не выделили. В Неймеген им пришлось возвращаться пешком. Поскольку из 1625 человек у Сосабовского осталось больше тысячи офицеров и солдат (в общей сложности 1283 человека), он попросил Браунинга разрешить им также воспользоваться грузовиками, но тот рассерженно отказал и позже обвинил Сосабовского, в том, что тот отвлекал его по пустякам в столь важный момент. Кроме того, Браунинг, по-видимому, начал рассказывать, будто Сосабовский задержал свои батальоны в ночь с 24 на 25 сентября и поэтому Дорсетскому полку пришлось переправляться первым. На самом деле генерал-майор Томас приказал Сосабовскому в 21.45 отдать свои лодки солдатам Дорсетского полка[1329].

Капитан Роберт Франко, хирург 82-й вдд, случайно увидел выживших бойцов 1-й вдд, когда они добрались до Неймегена. «С первого взгляда все было ясно»[1330], – сказал он. Американский лейтенант Пол Джонсон тоже был там и видел, как рано утром прибыли первые уцелевшие. «Сначала им дали рому, горячей еды и чай, потом они пошли к длинному столу, где сидели писари, называли имя, звание и подразделение, им предоставили койку на ночь и, если понадобится, еще на весь следующий день. Какая команда! Грязные, мокрые, небритые, до смерти уставшие, да, но не запуганные и несломленные. Их дух был прекрасен, как и дисциплина. Даже те, кто потерял в реке всю свою одежду, не пытались проскочить мимо других и рухнуть в теплую постель»[1331].

Джонсон, американскую группу которого из десяти человек прикрепили к 1-й вдд для обеспечения наземной связи с истребителями и истребителями-бомбардировщиками, на следующий день встретился в Неймегене с офицером штаба 2-й армии, отвечавшим за воздушную поддержку. «Он очень удивился, узнав о наших трудностях с УКВ… Похоже, самолетов на наших частотах вообще никогда не было»[1332].

В тот вечер генерал Браунинг настоял на том, чтобы устроить вечеринку в честь их возвращения и дня рождения бригадира Хикса, которому накануне исполнилось 49 лет. Ни Уркварт, ни Хикс не имели особого желания «наслаждаться» шампанским в таких обстоятельствах[1333]. «Это было тяжким испытанием – просто смотреть на такое угощение, не говоря уже о том, чтобы есть», – писал Уркварт. Браунинг пригласил и Хоррокса. Уркварт все хотел спросить его, что так задержало 30-й корпус, но обнаружил, что у Хоррокса была собственная техника гипноза. «У него была привычка воздействовать на кого угодно руками, глазами и голосом, и в процессе он подбирался все ближе к жертве». В тот вечер Уркварт «обнаружил, что этот гипноз его совсем не успокоил», и ему так и не удалось спросить, почему продвижение по «Клубному маршруту» было столь медленным[1334].

Всех выживших дивизии расквартировали в Неймегене, в трех школьных зданиях из красного кирпича. Многие старались дать им лучшую еду, горячий чай и кровати. Некоторые бойцы спали сорок восемь часов. Другие были в шоке от потерь. «Кто-то ходил и спрашивал: “Где 1-й батальон?” – И капрал со слезами на глазах отвечал: “Это все”. Рядом с ним стояла горстка потрепанных солдат»[1335]. От Легкого полка осталось так мало, что канониру Кристи тоже «хотелось плакать»[1336]. В 4-й парашютно-десантной бригаде Хакетта из более 2000 человек уцелели только 9 офицеров и 260 солдат[1337].

Прибывших десантников видел и капрал полка Королевской конной гвардии. «Они выглядели так, будто прошли через ад. Грязные, в царапинах и шрамах, всем им нужно помыться, побриться и немного поспать»[1338]. Некоторые из них сердито кричали на гвардейцев бронетанковой дивизии: «Что, только что прибыли?», «Хорошо покатались?» или «Где, черт возьми, тебя носило, приятель?»[1339].