Битва стрелка Шарпа

Шарп находился в пяти милях от Сан-Кристобаля, на территории Испании, там, куда его привел Кастратор, вернувшийся затем в Сан-Кристобаль с новостями, из-за которых Хоган и поспешил к горному хребту с видом на главную дорогу, ведущую на запад из Сьюдад-Родриго. Шарп приехал сюда на лошади доньи Хуаниты. Лошадь осталась там, где ее могли бы увидеть с дороги, по которой на глазах у Шарпа шла целая армия.

– Французы, сэр. Идут строем, и их тысячи.

Хоган раздвинул подзорную трубу и довольно долго смотрел на дорогу, после чего медленно выдохнул.

– Боже милосердный, – пробормотал он. – Спаси и помилуй!

И действительно, на марше была армия. Пехота и драгуны, артиллеристы и гусары, уланы и гренадеры, вольтижеры и саперы. В слабеющем свете колонна казалась черной, хотя тут и там чахнущий луч солнца отражался темно-красным бликом от орудия, которое тащила упряжка волов или лошадей. Густая пыль поднималась из-под пушек, фургонов и колясок, которые двигались по дороге, тогда как пехота шла колоннами по обе стороны от нее. Кавалерия охраняла колонну с флангов – длинные цепи всадников с пиками и в сияющих шлемах с плюмажем; копыта оставляли длинные борозды на весенней траве.

– Боже милосердный! – повторил Хоган.

– Лу тоже там, – сказал Шарп. – Я его видел. Вот почему он уехал из Сан-Кристобаля. Его вызвали, чтобы он присоединился к армии, понимаете?

– Разрази его гром! – взорвался Хоган. – Почему вы не можете забыть Лу? Это из-за него у вас неприятности! Почему, ради всего святого, вы не промолчали? Зачем рассказали о тех недоумках, которых поставили к стенке? Теперь этот чертов Вальверде трубит, что португальцы потеряли первоклассный батальон из-за Шарпа, который растревожил осиное гнездо, и что ни один здравомыслящий испанец не отдаст солдата под начало британского офицера. И нам, дурачина вы этакий, придется выдать вас следственной комиссии. Нам придется пожертвовать вами вместе с Рансименом!

Шарп уставился на ирландца:

– Мной?

– Конечно! Ради Христа, Ричард! У вас что, нет ни малейшего представления о политике? Испанцы не хотят, чтобы Веллингтон стал главнокомандующим! Они воспринимают это назначение как оскорбление их страны и ищут, чем подкрепить свои возражения. И вот довод: какой-то простофиля-стрелок, чтоб ему провалиться, ведет свою личную войну, жертвуя прекрасным батальоном португальских касадоров, судьба которого будет отныне служить примером того, что может случиться с любым испанским батальоном, отданным под командование Пэра. – Хоган взял паузу, чтобы посмотреть в подзорную трубу и сделать пометку на манжете рубашки. – Черт побери, Ричард, мы хотели собрать спокойную следственную комиссию – нашу комиссию, – взвалить всю вину на Рансимена и забыть о том, что случилось в Сан-Исидро. Теперь вы все спутали. Хоть догадались записать увиденное здесь?

– Да, сэр, – сказал Шарп.

Он пытался свыкнуться с мыслью, что его карьера в опасности. Все это выглядело чудовищно несправедливым, но он сдержал негодование и молча отдал Хогану свернутые в рулон ноты старинной музыки, которые скрывали фальшивые газеты. На обороте нотного листа Шарп записывал, какие части проходили внизу. Список получился внушительный – батальоны, эскадроны и батареи шли к Алмейде, чтобы наказать маленькую британскую армию, посмевшую осадить крепость.

– Итак, завтра, – сказал Хоган, – они достигнут наших позиций. Завтра, Ричард, мы будем сражаться. И вот почему.

Хоган заметил что-то новое в колонне и указал на запад. Шарп не сразу, но все же навел трубу куда нужно и увидел огромный обоз, следовавший за французскими войсками.

– Продовольствие для Алмейды, – сказал Хоган. – Продовольствие и боеприпасы, которые нужны гарнизону, чтобы продержаться там все лето, несмотря на осаду. А если французы задержат нас под Алмейдой на все лето, мы не сможем перейти границу, и одному только Богу известно, сколько лягушатников атакует нас следующей весной. – Майор сложил подзорную трубу. – И кстати, о весне, Ричард. Не хотите сказать, что вы сделали с доньей Хуанитой? Капитан Донахью сообщил, что оставил ее в компании мистера Шарпа и его испанского приятеля с ножиком.

Шарп покраснел:

– Я отослал ее домой, сэр.

На некоторое время установилось молчание.

– Что вы сделали? – спросил Хоган.

– Отправил обратно к лягушатникам, сэр.

Хоган недоверчиво покачал головой:

– Позволили вражескому шпиону вернуться к французам? Вы действительно сошли с ума, Ричард?

– Она была очень расстроена, сэр. Сказала, если я доставлю ее в штаб армии, испанские власти арестуют ее и отдадут под суд хунты в Кадисе, а там может дойти до расстрела. Я никогда не воевал с женщинами, сэр. И мы знаем, кто она, верно же? Никакого вреда она нам теперь не причинит.

Хоган закрыл глаза и опустил голову на локоть:

– Господи, в бесконечном милосердии Твоем, пожалуйста, спаси душу сего несчастного, потому что Веллингтон уж точно его не помилует. Разве вам не приходило в голову, Ричард, что мне захочется поговорить с леди?