Битва полчищ

Логмир бежал на юг, к сепско-дремской границе, к наступающей армии демонов. Железный Маршал поручил ему важнейшую миссию – разведывательную. С воздуха за вторженцами из Лэнга уже наблюдают летучие машины Плонета и разные слуги колдунов – мелкие автоматы, крылатые гомункулы, птицы и насекомые бестиологов…

Верус Паук, например, развернул настоящую шпионскую сеть. Два плонетских истребителя прошли над куклусами и сбросили несколько мешков паукообразных. Восьминогие десантники рассеялись по всему войску, забираясь в самые укромные уголки. Все, что видят их бесчисленные глаза, видит и их хозяин.

Увы, на базу истребители уже не вернулись. Одного сбил утукку из ш’альзе, другой был уничтожен целой тучей Птиц Лэнга. Благодаря предателю Клевентину у демонов есть вся информация о противнике – и они с успехом ею пользуются.

Верус пытался и Логмиру всучить мешок с пауками. Обещал оторвать от сердца самых отборных – матерых, жирных, почти разумных. Но Логмир, любивший путешествовать налегке, наотрез отказался. Вместо пауков он взял у плонетских магистров крохотные штуковинки, которые тоже почему-то называются пауками… или мухами… или тараканами… Логмир забыл, как их назвал тот голубокожий плонетец, но помнил, что это какие-то насекомые.

Ну или хомяки. Что-то мелкое и кусачее.

Еще Логмиру подарили волшебную коробочку, запоминающую все, что в нее скажут, подзорную трубу размером с палец и несколько других хитрых штуковин для подглядывания и подслушивания.

Одну из этих штуковин Логмир уже по нечаянности сломал… ну как по нечаянности? Он нашел ореховый куст, а эта штуковина выглядела точь-в-точь как щипцы для колки орехов… очень легко ломающиеся щипцы для колки орехов. Для чего она служила на самом деле, Логмир не помнил, так что особо не расстроился.

Зато ему очень понравилась штуковина, рисующая мгновенные картинки и отправляющая их прямо в столицу. Сначала Логмир сделал несколько десятков картинок с красивыми пейзажами и крестьянками, но потом сообразил, что занимается ерундой. После этого он делал исключительно картинки своего царственного лика.

Ларийские живописцы уже написали ему три королевских портрета, но они Логмиру не очень-то понравились – не видно огня в глазах, не передана вся лучезарность улыбки. Да еще и сиди неподвижно по несколько часов, пока тебя рисуют. А тут щелкнул разок – и готово, как живой.

Так Логмир бежал и щелкал, бежал и щелкал… пока штуковина не сказала заикающимся голосом, что они в Иххарии крайне впечатлены бравым видом ларийского короля, но сто пятьдесят его портретов – это все-таки многовато.

Дураки, что с них взять. Не понимают своего счастья. Каким был бы этот мир, не родись в нем тридцать шесть лет назад Логмир Соррвана-тха?

Тусклым и скучным, вот каким.

Размышляя об этом, Логмир вытащил из-за спины чираду и сделал несколько пробных аккордов. Пожалуй, стоит сочинить новую песню. Что-нибудь такое позитивное, жизнеутверждающее…

Но потом Логмир увидел на горизонте зарево, и петь ему почему-то расхотелось. Он спрятал чираду и ускорил бег.

Уже через пару минут перед легконогим героем открылась ужасная картина. Город Бунгама – прекрасный, утопающий в зелени старинный город – был охвачен пламенем.

Демоны напали на рассвете. Там не было ни куклусов, ни мертвецов, ни других тихоходных войск. Только летучие утукку, Птицы Лэнга и Яджун Испепелитель. Они обрушились на бунгамскую базу оглушительно, как набат.

Сотни ш’рахов начали бомбардировать Бунгаму плодосеменами – те взрывались подобно бомбам, разнося вдребезги укрепления и военные корабли. Ш’альзе кружили над гаванью, поливая все вокруг молниями. Птицы Лэнга падали градом, разрывая людей в клочья.

Расквартированные в Бунгаме войска пытались дать отпор, но их застигли врасплох. Кое-где не успели даже открыть артиллерийские погреба. Добрая четверть солдат погибла в первые же минуты нападения.

А сразу после этого река забурлила, исторгая сотни огромных блестящих туш. Ш’аа, плавучие утукку, со всего размаху врезались в борта кораблей, шарили по их палубам скользкими хоботами, затягивая матросов в свои пасти. Со дна выстреливали бесчисленные шипы ш’зинов, пробивая днища подобно острейшим рифам.

Яджун Испепелитель завершил дело. Он буквально упал на форт, мгновенно обратив в пепел весь его гарнизон. Спустя несколько секунд сдетонировали боезапасы в крюйт-камерах, и над гаванью поднялся исполинский столб пламени. Корабли вспыхнули, точно спички. Сам же Яджун в виде громадной огненной тучи пополз уже на город. Он сносил на своем пути деревья, срезал по самый фундамент дома, сжигал и душил дымом людей…

Это был конец. Быстрый, бесславный конец.

К тому времени, как близ Бунгамы появился Логмир, она уже полностью принадлежала Лэнгу. Пустоглазые твари затопили город, выпотрошив его, как курицу. Везде запылали пожары. Сжигалось все, что не могло быть съедено или унесено. Из трехсот тысяч жителей Бунгамы около семидесяти (в основном взрослые мужчины) были обращены в куклусов. Еще тысяч двадцать личи переделали в ревенантов.

Остальные стали кормом для демонов.