Битва полчищ

Кроме собственно города разорены были все земли в округе. Повсюду горели хутора и гречневые поля. Страшно ревели пожираемые живьем коровы и овцы. Все несъедобное – воск, лен, меха, шелк, бархат, серебро и прочие ценности – куклусы просто рвали на части или бросали в реку. Захватчиков интересовали только пища и оружие.

Правда, еще их интересовали корабли. Большую часть альдарей уничтожили утукку и Яджун Испепелитель, но это никого не смутило. Эг-мумии, не принимавшие участия в погромах, длинной цепью выстроились вдоль бунгамской набережной и принялись творить новый флот из ничего.

Хотя не совсем из ничего. В качестве строительного материала демоны-колдуны использовали… кости. Больше двухсот тысяч человек и несметное множество скота погибло в этот день – мясо ушло в желудки ненасытных полчищ, кости же послушные куклусы сволакивали в порт, где те становились частью ужасного судостроения.

Ближе к вечеру гавань уже кишела жуткими кораблями, похожими на плавучие могильники. Без мачт, без парусов, но со множеством огромных белых весел. Один за другим они заполнялись судовыми командами – все из тех же куклусов, разумеется. Костяные весла сами собой вздымались и опускались, увлекая корабли вниз по течению.

До самого заката Логмир пролежал на берегу реки, очень умело маскируясь под мусорную кучу. Он наблюдал за идущими вниз по течению костяными кораблями. Куклусы несколько раз проходили мимо затаившегося разведчика, но ни один даже не повернул головы. Птицы Лэнга тоже пролетали без задержки.

Однако утукку эта маскировка не обманула. На небе уже высыпали звезды, когда на берег спустился случайный ш’хукатан – огромная зверюга, похожая на восьмилапого медведя с шерстью цвета снега. Пара звездообразных ноздрей с шумом втянула воздух, утукку гулко рявкнул и ринулся на гору отбросов. Его чуткий нюх сразу уловил среди тухлого смрада другой запах – сладкий, манящий аромат живой плоти…

Но вместо сочного мяса ш’хукатан напоролся на пару вжикающих клинков. Грязный, но бодрый Логмир вылетел из-под мусорной кучи стальной молнией, закружился смертельным бураном. Две адамантиевых катаны в мгновение ока иссекли утукку в рубленый бифштекс.

Демон страшно заревел, плюясь во все стороны ядовитой кровью и ругательствами на Наг-Сотхе, но продолжалось это недолго. Уже через несколько секунд он обрушился наземь всей гигантской тушей, так и не поняв, с чем же таким столкнулся.

– Логмир победил! – довольно объявил великий герой, ставя ногу на труп демона и делая мгновенную картинку. – Все радуются и ликуют! Птицы поют, цветы благоухают, счастье в сердцах людей и животных!

Третья левая лапа мертвого утукку судорожно дернулась. Логмир тут же встрепенулся, Рарог-младший со свистом разрезал воздух и демоническую плоть.

– Не порть радость, сука! – возмущенно воскликнул великий герой. – Я тут речь говорю, между прочим!

Чтобы утукку тоже поучаствовал в празднике, Логмир разрезал ему углы рта и загнул губы так, чтобы обнажить клыки. Теперь казалось, что труп весело смеется.

– До чего же я все-таки творческая личность… – глубокомысленно произнес Логмир. – Стихи сочиняю, песни пою, да и скульптор неплохой…

Задерживаться возле мертвого демона надолго великий герой не стал. Со стороны порта уже доносились голоса, а в реке что-то шумно плескалось. Еще чуть-чуть, и сюда набегут друзья и родственники безвременно усопшего, начнут громко скорбеть… а Логмир терпеть не мог слезливых сцен.

Пусть уж сами горюют, а он свое дело сделал.

Всю свою сознательную жизнь Логмир Двурукий был искателем приключений. Он странствовал по всему Закатону, сражал разбойников и чудовищ, спасал попавших в беду девиц, похищал сокровища из древних могильников и посетил чуть ли не каждый султанский гарем. В половине держав его чествовали как героя, а в другой половине разыскивали, дабы отсечь голову. Он был непобедим, неуловим и сказочно везуч. Если даже его ловили, если даже бросали в темницу, если даже волокли на эшафот – все непременно разрешалось каким-нибудь счастливым случаем. Словно сами боги благоволили этому пройдохе.

Но сегодня Логмиру пришлось особенно постараться. Еще никогда он не ходил по такому тонкому канату. Проникнув в захваченную Бунгаму, он оказался по самое горло в куклусах, демонах и оживших мертвецах. Передвигаться приходилось с величайшей осторожностью – на каждом шагу были караулы, отовсюду таращились пустые глаза. Казалось, что улицы полны призраками убитых.

Прикинуться куклусом или ревенантом Логмир не мог. Все они при жизни были серыми – краснокожий закатонец выделялся бы, как олень среди кабанов. Поэтому он просто тихо скользил в тенях, раскрыв пошире уши и глаза. Натыкаясь на одиноких куклусов, тихо и быстро приканчивал их. Напарываясь на группу – уносился прежде, чем его успевали заметить.