Бисцион -2

Пить хотелось, и Диана простонала, понимая, что даже сказать ничего не может. Женщина обмакнула палец в кружке и засунула девушке в рот. Та капля, которая оказалась на засохшем языке оказалась божественной. Но этого было мало, и Диана попыталась привстать, чтобы та поднесла еще раз кружку к потрескавшимся губам. Женщина поняла ее желание и снова помогла Диане приподняться. Сквозь боль у нее получилось сделать целый глоток, который, казалось, высох прямо на языке. Превозмогая боль, Диана потянулась к кружке сама и схватила ее дрожащими руками. Казалось, что кружка набита камнями, и если бы женщина не помогла удержать ее, то все содержимое вылилось бы на пол.

Она жадно пила большими глотками, не боясь поперхнуться. Кашляла и снова начинала пить. Сколько она пробыла в беспамятстве и без воды?

Как только кружка опустела, руки женщины ее еле убрали от губ Дианы:

— Хватит. Иначе начнет тошнить. Ты не пила довольно давно, надо начинать это делать потихоньку. К тому же чистой воды не так много.

— Кто ты?— Хриплым голосом произнесла Диана и голова ее снова коснулась грязного пола. Мыслей не было, но она старалась напрячь память и вспомнить кто эта женщина и где они находятся.

— Я Маргарита, но можно просто Марго.

Это имя Диана не помнила. Она вообще ничего не помнила за последнее время. А сколько прошло времени?

— Где я?

— Как где?— Усмехнулась Марго,— у сеньора Травило в сарае. Это он купил тебя. Только не пойму зачем? Толку от тебя все равно никакого!

Женщина фыркнула и отошла в угол к графину, чтобы налить новую порцию воды:

— Он привез тебя два дня назад, ты была без сознания, но периодами что-то бормотала. Я не смогла разобрать, кажется, что ты ударилась головой и говорила на чужом языке.

Диана с трудом подняла руку и приложила к голове, туда, где сильнее всего болело. И как только дотронулась, то вздрогнула- боль отдала с новой силой.

— Не трогай, я недавно промыла рану. Кто тебя так? Муж?

Тут же Диана растопырила пальцы, смотря на них, понимая, что нет перстня! Она оставила его, когда пошла на бал, а дальше было не до перстня- вторая брачная ночь и побег из Венеции были гораздо важнее, чем надеть его. Перстень с гравировкой бисциона уехал с Марией в Милан.

Память начала проясняться. Теперь вспомнилось Форли, много рыцарей и Стефано Висконти, который написал ей о том, что они выиграли битву под Имолой. А потом… Она ждала его! Она его очень ждала, не находила места!

И они с Лауреттой и Томмасо пошли к речке. Дальше все как в тумане. Боль, темнота и неизвестность.

Диана провела пальцами по своему наряду, пытаясь вспоминать, что на ней было надето. Она еще не успела скинуть с себя бирюзовое платье с белыми рукавами и пушистым мехом. Но сейчас она не ощущала меха и шелковистости ткани. Скорее, ткань была грубой. Приподнявшись, чтобы посмотреть свое платье, Диана испытала горькое разочарование- оно было другим, холщовым. Такое она надевала на маскарад, когда пошла в город в Венеции. Как оно оказалось на ней?

— Где моя одежда?— Прошептала она, голос по прежнему был хриплым. Складывалось такое ощущение, что она два дня кричала без остановки.

— Тебя привезли в этом платье. Чем тебе не нравится? Оно даже без дыр.

Диана снова улеглась на пол и стала смотреть вверх на деревянные перекладины, которые держали крышу. Она ничего не понимала, как будто выпала из жизни на два дня. Неужели от удара по голове? А может, ее били неоднократно?

— Мне нужно в Милан,— прошептала она, ощущая себя самой одинокой на этой земле. Она хотела даже не в Милан, а в Девоншир, в свои родные стены, забиться в уголок, схватиться за голову и представить, что это сон.

Женщина тут же подскочила к ней, вытаращившись большими удивленными глазами:

— Куда? В Милан? Ты с ума сошла? Зачем тебе туда? Наш дом здесь, во Флоренции.

Во рту снова пересохло, желание ехать в Девоншир отпало, сердце гулко забилось в груди. Она во Флоренции? У тех, кто объявил миланцам войну?

Этого не могло быть! Как она оказалась здесь? Диана снова напрягла память, ощущая усиленное сердцебиение, находясь во власти недовольного взгляда Марго. Та просверлила девушку насквозь, наверно, слово «Милан» вызывало у флорентийцев агрессию.

— Мой дом в Милане,— прошептала Диана в надежде, что все же эта женщина смилостивится, доложит своему хозяину и тот отвезет Диану домой. А если узнают, что она герцогиня, то сделают это быстрее и получат награду.

Марго задумчиво уставилась на нее и присела на пол рядом:

— Говоришь, из Милана? И как ты попала во Флоренцию? Купили тебя уже на этой земле.