Бисцион -2

— Я готова слушать тебя с утра до ночи. Прошу тебя, не злись,— она потянула его за руку к креслу, обитому кожей,— нам надо было поговорить, ты прав. Ведь мы толком не разговаривали со времен, когда встретились в охотничьем домике. После свадьбы ты стал другим. Но я понимаю, война…

— Война ни при чем,— уже спокойно произнес он и сел в кресло, — дело в том, что я устал от веселья и разгула. Я женатый человек, а значит, на мне лежит уже другая ответственность- забота о своей жене.

— С каких пор ты заговорил о жене, как о чем-то важном в жизни?— Возмутилась она, отойдя к камину,— точно так же ты говорил когда-то мне.

— Я никогда не давал тебе надежды, Изабелла, ты прекрасно это знаешь. Ты была замужем, а я… А я лишь свободный мужчина.

После этих слов, она резко развернулась и кинулась на колени возле его ног:

— Что ты говоришь,— ее голос был тихим, убаюкивающим,— мы с детства знали друг друга и планировали свадьбу…

— Свадьбу планировала ты,— Стефано нагнулся к ней ближе, касаясь своим дыханием ее щеки.

— Мой отец тоже!

— Но мой отец - нет. Он прекрасно знал, кто будет моей женой.

— Ты был против его выбора,— возмутилась она.

— Я уже передумал,— улыбнулся он и встал с кресла. Надо было уходить, а то разговор о смерти маркиза плавно перерос в любовные похождения его жены,— прошу меня простить, но мне надо идти.

Она вцепилась в его руку, хотела притянуть к себе, но в итоге пришлось подходить самой. Изабелла улыбнулась, уже проведя рукой по его руке, поднимаясь выше, к щеке:

— Теперь я свободна от брака и между нами может быть отличный союз: Милан и Венеция. Просто отправь свою простушку снова в ее деревню. А мы станем правителями двух земель.

Герцог слегка улыбнулся, казалось, что даже ответил на ее прикосновения, посмотрел в черные глаза, увидев в них огонь, который отражался от камина. И медленно убрал ее пальцы от своей щеки:

— Никогда мои земли не станут частью Венеции. Никогда не будет такого союза.

Он отошел от нее, но Изабелла снова кинулась к нему и перешла на крик:

— Согласись, что тебе было хорошо со мной! Ты уже забыл, что каждая наша встреча доставляла тебе удовольствие? Я отдавала тебе свое тело и изменяла мужу! И это твоя благодарность?

— Спасибо,— произнес он, открыл дверь и вышел.

В своих покоях сна не было- герцог ходил по персидскому ковру, утопая сапогами в его мягкости. Его руки были сложены сзади, спина выпрямлена, голова опущена. Он думал, взглядом скользя по замысловатым узорам на ковре. Таким же сложным, как ситуация с Дианой. Где бы она не была, он думал о ней каждую минуту. И совсем не верилось, что там, возле Имолы, в лагере их войска, была их последняя встреча.

А ее письма…

Она писала ему ежедневно, где рассказывала все подробности каждого дня проведенного в Форли.

Она его ждала…

Казалось, что была в безопасности…

Но это всего лишь так казалось! Какой он глупец! Выиграл сражение, но потерял гораздо больше.

Стефано иногда садился на край кровати, хватался за голову, корив себя за то, что цена войны слишком высока. Но что, если и правда Диану захватил Медичи и попытается высвободить таким образом, меняя ее на Лудовико Алидози? Получается, война была напрасной, и люди в Имоле и Форли опять вынуждены страдать от тирании правления.

Он впервые не знал, что делать, если такой выкуп будет. И он не знал, как поступить. Свобода людей против одной герцогини…

В дверь постучали, Стефано лишь обратил на это внимание, витая в своих мыслях. Она тут же отварилась и в покои прошла леди Изабелла, на ходу снимая накинутый на тело голубой халат, оставаясь перед герцогом обнаженной.

Глава 34

Голоса людей приближались все ближе и ближе. Запах смрада заставил поежиться и ощутить ломоту в теле. Болело все: от ног до головы, скручивало мышцы, и при малейшем шевелении боль усиливалась. Во рту все засохло, язык прилип к небу и практически не ощущался. Дышалось с трудом, но даже при небольшом вдохе боль отдавала в ребра и приходилось стонать.

Диана приоткрыла глаза, не понимая, где находится.

— На, выпей воды!

Сказано было женским голосом и чьи-то руки приподняли ей голову. Тут же острая боль атаковала и снова прибила к полу.

— Тебе надо пить, еду тебе никто не предлагает. Слышишь? Долго же ты пролежала в таком виде, я думала, что ты умрешь.

Диана перевела взгляд на женщину, которая держала кружку в руках, но при этом сама сделала пару глотков. Кто она? Вид оставлял желать лучшего, Диана открыла глаза и вновь уставилась на женщину. Глаза- единственное, что у нее не болело, но все равно смотреть давалось сложно из-за тяжести век. Казалось, что они распухли.

Но все же, вид женщины Диана рассмотрела: лицо, выпачканное грязью, изредка она тыльной стороной руки вытирала нос и улыбалась почти беззубым ртом. Пряди грязных волос свисали кольями из-под чепца, который состоял из наспех намотанных серых тряпок.