Безымянные

– Уходи, и я промолчу, – сказал Кенджи, словно слышал, о чём говорит отец Раггиро. – Уходи. Мы не желаем тебе зла.

Раггиро начал пятиться и вскоре оказался у выхода из пещеры. На мгновение он задержался в проёме, а затем скрылся в расщелине.

Кенджи выдохнул. Только сейчас он начинал осознавать опасность, которую им удалось избежать.

– Это правда? – воскликнула проводник.

– Что именно?

– Всё! Всё, что ты ему сказал? То, что ты владелец Формулы-1, и то, что ты знаешь его имя!

– Да, всё так.

– С ума сойти. Но как такое возможно?

– Ничего особенного. Я же говорил, что у меня фотографическая память.

– Я не об этом! А о таком совпадении! Я даже не знаю, что меня поразило больше!

Кенджи в ответ только улыбнулся.

– Нам нужно найти остальных и предупредить, – Зайна провела рукой по лбу, убирая чёрную прядь. – Номер Один, похоже, сошёл с ума. Кто знает, что может произойти…

– Не знаю. Мне кажется, они смогут постоять за себя. С философом остался рав-серен, а норвежец позаботится о Номере Восемь.

– А как же Номер Два? Вдруг гонщик убьёт кого-нибудь? Нужно спешить!

– Если мы пойдём прямо сейчас, мы опять с ним столкнёмся.

– Нет, – Зайна покачала головой. – К нам он больше не сунется. Ты его здорово напугал.

Зайна улыбнулась.

– Но и вернуться ему никто не мешает. В любом случае лучше всего уходить. Мы можем спуститься в другом месте.

Зайна задумалась, и Кенджи представил себе, как у неё, опытного проводника, в голове вырисовывается карта и стрелочками обозначаются все возможные варианты маршрута.

33

Профессор Аркадий Стародуб и рав-серен Хаим Кац продолжали свой путь. Вдалеке уже виднелось окончание горного хребта. Он обрывался так резко, словно скалы обрубили топором.

– Так всё же, что мы ищем? – спросил Хаим. – Зачем идём в ту сторону?

Философ остановился и какое-то время вглядывался в небо.

– Я всё ещё не уверен, Номер Пять. Предлагаю вернуться к этому разговору немного позже.

– Как скажете, – рав-серен пожал плечами. – Но я не уверен, что мы поступаем правильно.

Философ усмехнулся.

– А что в вашем понимании правильно, Номер Пять?

– По крайней мере, у нас был выбор…

– Да ну?! – Аркадий небрежно отмахнулся. – Не было у нас никакого выбора. Было два варианта: верный и неверный.

– Я так не думаю, – ответил Хаим. – Выбор всегда есть.

– Только в детских сказках, Номер Пять. Выбор – иллюзия, – философ ядовито усмехнулся.

– Это не так, – отозвался рав-серен. – Тогда, в черноте, я мог и не отвечать, но ответил. Это был мой выбор.

– Это не выбор, Номер Пять. Без обид, но о военных у меня сложилось определенное мнение. Вас растят, как бычков на убой. Вы видите только то, что вам разрешено видеть, хотите то, что должны хотеть, и умеете то, что вам приказали уметь. И нет у вас никакого выбора. Есть государственная политика, которая всё предопределяет. Вы читали Оруэлла, Номер Пять?

Хаим не ответил.

– Я почему-то так и думал.

– У меня не было времени на книги, – мрачно отозвался Хаим.

– Зато было время воевать и убивать? Это тоже ваш выбор, я полагаю?

– Может, лучше расскажете о себе? Что вы сделали, когда потеряли семью? Какой вы сделали выбор, когда оказались в черноте? Неужели вы надеялись найти здесь жену и сына?!

– Вы правы, Номер Пять. Я не надеялся здесь кого-либо найти. Более того, я точно знал, на что соглашаюсь. Я понимал, что вряд ли это будет место воссоединения. Слишком уж мрачным выглядел вход сюда. Я учёный, Номер Пять. А это шанс! Я и представить себе не мог, что когда-нибудь буду изучать другие миры, иные вселенные. Буду исследовать места, в которых никто из живых никогда не бывал. Жизнь после смерти – вопрос, будоражащий каждого. Я же всегда считал, что после смерти ничего нет. Был ярым приверженцем этой гипотезы. Возможно, оттого я и боялся смерти: я не хотел раствориться в черноте, в той самой, где мы все и оказались. Мне не хотелось стать её частью и исчезнуть. Страшнее этого ничего нет и быть не может.

Буддисты верят в перерождение и, вероятно, отчасти правы. В каком-то смысле мы действительно перерождаемся, но только это уже не мы. Мёртвые растения образуют перегной, из которого возникает новая жизнь. Удобрение содержит в себе частички предыдущих жизней. Вот он, истинный смысл перерождения. Часть тебя станет пыльцой, ещё часть – клеткой мышцы, а что-то превратится в камень. Я верил во всё это и верил, что смерть – это конец.

Так как я мог отказаться, Номер Пять? Да и что греха таить… Может быть, и не ради интереса всё это. Мне стало страшно, Номер Пять. Я боялся смерти. Боялся исчезнуть. Разве это выбор? Не было никакого выбора. Нас всех заставили. И я докажу это! Посмотрите, Номер Пять! – Философ указал на небо. – Вы это видите?