Безмолвный дом

— Нет! Что вы, нет, конечно! Я буду рад сделать все, что смогу, — возразил Люциан, потрясенный тем, что она решила, будто он настолько бессердечен. — Просто я не знаю ничего такого, что помогло бы раскрыть тайну. Мы с Гордоном уже пытались распутать это дело, но безрезультатно…

— Хорошо, господин Дензил, — после затянувшейся паузы вновь заговорила Диана. — Но часто говорят, что острый ум женщины может сделать много больше, чем логика мужчины. Однако если мы с вами объединимся, то, вполне возможно, вместе сможем открыть истину и обнаружить преступника… У вас есть какие-то подозрения?

— Нет. У меня нет никаких подозрений, — искренне ответил Люциан. — А у вас?

— Да. Я подозреваю одну даму.

— Госпожу Врэйн?

— Да. Как вы догадались, что я подразумевала ее?

— Раньше я тоже подозревал ее.

— Ваши подозрения справедливы, — ответила Диана. — Я считаю, что госпожа Врэйн убила своего мужа.

Глава IX Неудачный брак

Дензил сразу не опроверг обвинение, которое Диана выдвинула против госпожи Врэйн, поскольку был удивлен страстностью, прозвучавшей в ее голосе. Однако, как бы ему ни хотелось согласиться с Дианой, он вынужден был выступить на стороне симпатичной вдовы.

— Думаю, вы ошибаетесь, — осторожно сказал он.

— Но, господин Дензил, вы же сами сейчас сказали, что подозревали ее.

— Одно время подозревал, но не теперь, — решительно возразил Люциан. — Во время убийства, в Рождество, госпожа Врэйн находилась в поместье Бервин.

— Точно так же, как Нерона не было в Риме во время пожара, — резко парировала Диана. — К тому же я не утверждаю, что госпожа Врэйн сама совершила убийство, но она вдохновила и направила убийцу.

— И кто же, по вашему мнению, убийца?

— Граф Эркюль Ферручи.

— Итальянец?

— Вы полагаете так, исходя из его имени.

— Странно, — с волнением пробормотал Люциан. — Полиция полагает, что рану вашему отцу нанесли итальянским стилетом.

— Ага! — с удовольствием протянула Диана. — Это только усиливает мои подозрения относительно Ферручи.

— И еще, — продолжал Дензил, пропустив ее замечание мимо ушей. — Когда я упомянул относительно своих подозрений о стилете, госпожа Врэйн упала в обморок.

— И это лишний раз доказывает, что она виновата. Я в этом уверена, господин Дензил. Моя мачеха и граф — преступники!

— Но улики против них косвенные, — осторожно продолжал Люциан. — Мы не должны делать поспешные выводы. Я, например, впервые слышу имя этого иностранца.

— Могу просветить вас, но это длинная история.

— Чем длиннее, тем лучше, — пробормотал Дензил, подумав, что мог бы слушать, как говорит Диана, и наблюдать за ее лицом часами, не чувствуя никакой усталости. — Хотел бы я знать все детали; тогда я смог бы лучше оценить, насколько верно ваше предположение.

— То, что вы говорите, господин Дензил, звучит разумно. Я расскажу вам эту историю. Все началось приблизительно года три назад, когда мой отец поехал в Италию. Именно в Италии — а точнее, во Флоренции — он встретился с Лидией Клайн и ее отцом.

— Секундочку, — перебил Дензил. — Прежде чем вы продолжите рассказ, скажите, что вы думаете об этой паре?

— А как вы считаете! — презрительно воскликнула Диана. — Думаю, дочь и отец — пара авантюристов, и Лидия — худшая из этой парочки. Старик, Джабез Клайн, в целом не так уж плох. Он — слабохарактерный дурак, который находится под каблуком дочери. Если бы вы знали, что я вынесла, находясь в руках этой златовласой куклы…

— Мне показалось, что вы можете постоять за себя, мисс Врэйн.

— Да, если дело не касается предательства и лжи! — в отчаянии парировала Диана. — Не в моих привычках пользоваться подобным оружием, но моя мачеха виртуозно владеет и тем и другим. Именно она выгнала меня из дому и принудила отправиться в Австралию, чтобы избежать последствий ее клеветы. Именно она так общалась с моим отцом, что он вынужден был, несмотря на свою болезнь, бежать из дому, — торжественно объявила мисс Врэйн. — Лидия Врэйн вовсе не разряженная кукла, как вы наверняка думаете. Она — лживая, жестокая и очень умная авантюристка. Я ненавижу ее, ненавижу всем своим сердцем и душой!

Такая вспышка гнева у женщины изумила Дензила, который только теперь начал понимать, что и сама Диана не тот прекрасный ангел, за которого он принял ее в первый момент из-за ее красоты. Ненависть так исказила ее черты, что в этот момент она напоминала Маргариту Анжуйскую, бросившую вызов Йорку и его фракции. Она ничуть не походила на ранимую женщину, которую может обидеть другая дама.

Диана заметила удивление Люциана и смутилась, поняв, что не должна была так эмоционально выражать свои чувства. Рассмеявшись, она попыталась превратить все происшедшее в шутку.

— Видите ли, господин Дензил, я не святая, — объявила она, а потом села, так как в гневе, не заметив этого, вскочила на ноги. — Даже находясь в одиночестве, я не могу спокойно думать об этой женщине.

Когда вы узнаете мою мачеху, как я, вы поймете, почему я не могу говорить о ней спокойно и почему я подозреваю ее заинтересованной в ужасной судьбе моего бедного отца.

— Я весь внимании, мисс Врэйн.