Безмолвный дом

— Тогда все в порядке, — продолжала госпожа Врэйн, поднеся к носу флакон с золотой крышечкой, в котором, судя по всему, находилась нюхательная соль. — Я видела завещание и точно знаю, что он мне оставил. Дочери старика от первой жены достанется особняк и рента, а мне — страховка!

— А что, господин Бервин… то есть, я прошу прощения, Врэйн, был женат дважды?

— Именно так! — подтвердила Лидия. — Он был вдовцом и у него имелась взрослая дочь, когда он повел меня в церковь… А как я могу получить эту страховку?

— Полагаю, когда будет установлено, что ваш муж мертв, — спокойно ответил Гордон Линк.

— Вот те раз! — воскликнула госпожа Врэйн. — Разве его не убили?

— Был убит человек по имени Бервин.

— Хорошо, — вмешался розовощекий Клайн. Он казался слишком агрессивным для столь мирной внешности. — Разве мы не пришли к выводу, что этот Бервин — Врэйн?

— Вроде все так, — холодно возразил Линк. — Но все ваши свидетельства требуют доказательств, которые удовлетворили бы страховую фирму. Думаю, нужно вскрыть могилу и по всем правилам идентифицировать тело.

— Фу! — протянула госпожа Врэйн, передернув плечами. — Как отвратительно! — А потом, видя, что Люциан потрясен ее легкомысленностью, добавила: — Я имею в виду то, что старик не был мне хорошим мужем, а труп, неделю пролежавший в могиле, — зрелище еще более отвратное.

— Лидия, сделаем все, как положено, — поспешно вставил господин Клайн, словно пытаясь сгладить то неприятное впечатление, которое произвели на инспектора и адвоката дурацкие речи его дочери. — Ты же знаешь, что твое сердце вовсе не такое, как твой язык.

— Сколько можно возиться с этим Врэйном? — обиженно продолжала Лидия. — Я все рассказала, что еще? Мне жаль, что его зарезали, как свинью. Я даже одела траур. И не нужно извиняться за меня перед этими людьми, папочка. Я всего лишь хочу знать: как я могу получить свои деньги?

— Об этом вам надо спросить в страховой фирме, — холодно заметил Гордон Линк. — Что же касается наших с вами дел, госпожа Врэйн, то мне придется поговорить с вами об этом убийстве.

— Об убийстве я ничего не знаю, — быстро ответила вдова. — Я не видела Марка почти год.

— А есть ли у вас какое-нибудь предположение относительно того, кто мог его убить?

— Думаю, нет. А должно быть?

— Скажите, у него были враги?

— У него? — с презрением протянула госпожа Врэйн. — Не было у него врагов! Он был тем еще типом…

— Тем не менее он считал, что против него ополчился весь мир, — заметил господин Клайн. — И люди хотят отделаться от него.

— Он сказал, что у него есть враги, — возразил Люциан.

— Можем поспорить: он утверждал, что вся Европа против него, — продолжал Клайн. — Именно таким был мой зять. Когда он поссорился с Лидией… Знаете ли, все супружеские пары порой ссорятся… так вот, он взял, да и ушел из дома. Говорю вам, господа, Марк Врэйн не дружил с головой. Он представлял себе все по-другому, а на самом деле никто ему зла не желал.

— И все же он умер насильственной смертью, — совершенно серьезно объявил Дензил.

— Да. Мы хотели линчевать эту рептилию, — не выдержав, воскликнул Клайн. — Но ни она, ни я не причастны к его смерти.

— Я не смогла бы убить его, — плачущим голосом объявила госпожа Врэйн. — Все, кого я знаю, — культурные люди; среди них нет никого, кто мог бы его убить. Что до того, как он оставил поместье Бервин, куда и как ушел… не знаю.

— Если хотите знать, как он умер… — продолжал Линк. — Так вот, могу с уверенностью сказать: его закололи.

— Да, в газете было написано, что его убили ножом.

— Нет, не ножом, — поправил Люциан, — а длинным тонким клинком.

— Кинжалом? — предположил Клайн.

— Скажу точнее, — медленно заговорил Дензил. — Я должен был сказать «стилетом». Итальянским стилетом.

— Стилетом! — задохнулась госпожа Врэйн, и лицо ее из пастельно-розового стало белым как мел. — О… О!.. Я… я… — И она упала в обморок.

Глава VII Страховка

Обморок госпожи Врэйн продлился недолго. Вскоре она пришла в чувство, но прежней бодрости у нее не было. Оправдываясь, она заявила, что долгое обсуждение убийства ее мужа и слишком подробные детали, связанные с нею, выбили ее из колеи еще до того, как появился Дензил, что вызвало у нее временное недомогание.

Причина, которую она назвала, скорее всего, была надумана, так как дама, казалось, переносила потерю мужа с большой стойкостью, вызвав подозрения у Люциана относительно ее честности. Однако подозрения были слишком неопределенны, а мысли адвоката — путаны, чтобы облечь их в слова, так что молодой человек молчал, пока госпожа Врэйн и ее отец не ушли. А ушли они почти немедленно, после того как вдова дала свой лондонский и домашний адрес детективу на случай, если ему потребуется вновь с ней поговорить.

Она вышла, улыбнувшись особым образом и отдельно кивнув Люциану, словно он был ее давнишним приятелем.

Гордон Линк, в свою очередь, улыбнулся, наблюдая за этим обменом любезностями. Поведение Лидии Врэйн совершенно не соответствовало тому, как должна была бы себя вести вдова в трауре.