Без права на ошибку

И вдруг Данил вспомнил… Эта тема в Убежище отсутствовала полностью, как класс, и лишь один раз они с Сашкой, усевшись за какой-то фильм в «Тавэрне» у Пива, наткнулись на этакое непотребство. Посмотрели недолго – неприятно было – и выключили. Данька, тем же вечером спросив у деда, получил очень серьезных звиздюлей, и понял, что это – плохо. Мерзко. Отвратительно. И – забыл. Да и фильм-то неким таинственным образом исчез из фильмотеки… Но он помнил слова деда, который называл таких людей совсем по-другому. Не геи, нет. Совсем не этим нежным и зовущим словом. А резким, резонирующим, четким словом: «пидорасы».

– Так это они и есть, пидорасы? – глядя во все глаза на облизывающих друг друга мужиков, спросил он.

– Какие это тебе пидорасы! Геи!.. – нагнувшись к нему и понизив голос, зашипел Николас. – Нельзя их так называть! Толерантнее нужно быть, терпимее!

Данил молчал, пребывая в легкой прострации. Запустил пятерню в затылок, поскреб в недоумении череп… Ладно. Пусть. Не ему здешние порядки осуждать. В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Примем за непонятность, отложим пока в сторону, выясним потом…

Подошла официантка, молодая девчонка лет восемнадцати. Приняла заказ. Данил, изрядно проголодавшийся, по совету рекрутера заказал какой-то «гамбургер canned meat», «биг мак» и «картошку фри». Что заказывает не понимал, но надеялся на своего проводника. Николай тоже сделал заказ и полез в карман куртки. И вот здесь Добрынина ожидал сюрприз.

– Десять баксов, – записав в блокнот пожелания клиентов, мило улыбнувшись, оповестил девушка.

Данил озадаченно посмотрел на парня – тот уже тянул из потрепанного кожаного кошелька зеленую бумажку.

– Патронами принимаете? – спросил Добрынин.

Девчонка, округлив глаза, неуверенно попятилась…

– Стой! Стой, подожди! – хлопнув себя по лбу, замахал рукой рекрутер. – Э-э-э… как тебя… Вика!.. Подожди! Я – рекрутер! Новенький это, новенький! Порядков еще не знает! Я оплачу за него! – и, выудив из кошелька еще пару бумажек, передал девчонке.

Та, кивнув и приняв средство оплаты, удалилась, несколько раз с сомнением оглянувшись через плечо.

– Администрацией Белого Дома строжайше запрещено хождение внутри общины патронов и иных средств оплаты, – в частности драгоценных металлов и камней, – кроме доллара США, – подняв палец вверх, оттарабанил Николай. – Да ты не волнуйся, потом отдашь…

– Где ж столько долларов набрали, чтоб свободное хождение обеспечить?

– Так банков-то вокруг сколько!.. Только на этой стороне – десятки! А бакса там до Войны было полно. Вот оттуда и доставали. Так что теперь законодательно закреплен доллар как средство платежа. Пункт пять-семь-двенадцать бюджетного кодекса ОАО, Объединенной Американской Общины. За попытку оплаты патронами или иным – сразу в карцер, а дальше суд. Приравнивается к измене.

Добрынин пожал плечами:

– Ну извини, браток, не знал. Предупреждать нужно.

– Да ничего, – кивнул Николас. – Я рекрутер, для нас это привычно. Это те, кто внутри общины работают, редко сталкиваются. Подожди, сейчас она еще Эм-Пэ вызовет…

– Эм-Пэ?

– Да, милитари полис. Военную полицию. Все как положено. Если не доложит по инстанциям – могут за неблагонадежную принять. Тогда возникнут проблемы с гринкард^[36]. Отнимут скорее всего. Здесь правило простое: столкнулся с нарушением – доложи. Да ты не волнуйся, все чисто будет. Я же рекрутер, полиция знает, что мы с новичками постоянно общаемся. Не нарушение это, а просто по незнанию.

– Откуда же эта ваша военная полиция узнает, что она, эта официантка, утаила? – озадачился Данил.

– Так ведь и я могу доложить, – пожал плечами рекрутер. – И тогда ее уже за недоклад подтянут. И также в неблагонадежные запишут.

Данилу, выслушав такое, оставалось только руками в оторопи развести. Все следят за всеми. Ни хрена себе порядочки здесь…

Милитари полис появилась спустя минут десять, еще и заказ не подали. Два средней упитанности дядечки в серого цвета униформе и таких же кепках. На правом рукаве ниже плеча вышиты большие красные буквы «MP» и на кепках то же самое.

– Хей, Николас, доброго вечера… А мы-то думаем – что за бардак тут творится? – мельком глянув на Добрынина, обратился к парнишке один из них. – Новенького привел?

– Добрый вечер, господин офицер, – подскочил из-за стола парень. – Да вот, показываю понемногу… У него встреча с командованием, какую-то информацию хочет сообщить. Ну а я пока рассказываю, что у нас тут и как…

– Дело нужное… – кивнул толстячок. – Хорошо, не будем вам мешать. Сигнал поступил, обязаны проверить… Удачного вечера, Ник.

– И вам того же, господин офицер, – чуть поклонился Николай и, проводив взглядом удаляющихся толстяков, с облегчением выдохнул: – Ну все… Нормально. Мистер Льюис хороший мужик, не то что некоторые… Вот тот же офицер Крейсен – такая сука… Привяжется: и гринкард ему покажи, и удостоверение личности… Хотя ведь знает меня, так нет…

Добрынин молчал. Про монастырь и устав, оно, конечно, заметка может быть и правильная, но происходящее нравилось ему все меньше и меньше.