Без права на ошибку

Добрынин усмехнулся. Вот оно что… А ведь в фильмах эти американские «Томагавки» расхваливались на все лады, как высокоточное оружие, способное поразить противника точнехонько в макушку… Может быть и остальная американская крутизна не такая уж и крутизна на самом деле? Морпехи в тех же фильмах – просто супермены без страха и упрека! А на самом деле дерево на боевом посту поливает…

– Капрал Джонс, разрешите возразить, – подал голос водитель. – «Томахауук» отработали неплохо. Даже если и имела место… э-э-э… мистейкс… ошибка, вот. Они упали прямо на позиции факинг рашен деснтура, спецназ! Если бы не это – нам пришлось бы туго, как у дьявола в заднице!

Капрал взмахнул рукой, но отвечать не стал. Видимо, слова водителя попали в самую точку. Добрынину же оставалось только сидеть, переглядываться с Юкой и ржать где-то внутри, в глубине себя. Воены, мать вашу…

– Так и ваши позиции пострадали, наверно? – спустя какое-то время, потребовавшееся ему, чтобы успокоится, спросил он. Очень уж хотелось додавить и узнать побольше информации.

– Наши? О, но, но… Все упало на город, там, где окопался спецназ. Нас задело краем, только передовые позиции. Айрборн «Ульяновск» не пострадал эбсолютли.

– Какими же силами высадились?

– Один батталион… Вообще, наименьшее формирование для продолжительных рейдов и срочных операций – экспедитионал отряд. От тысяча пятисот до трех тысяч маринес с техника. Но в тот день все было через факинг эсс! Нас дернули в составе батталион, а это в три раза меньше, всего восемьсот-тысяча маринес. И двести из них погибло в тот день!

Вот теперь общая картина, наконец, стала понятно. Высадившись, морпехи закрепились и стали ждать реакции российской стороны – и реакция последовала. Неизвестно, что уж там было на высшем уровне, в кабинетах, но на низшем, на поле, все происходило так, как и должно было быть. Тысяча морпехов с техникой – и против них тридцать первый ДШБ. А ДШБ – это порядка трех тысяч бойцов. И тоже техника: БМД^[33], БТР, «Нона», «Спрут»^[34], «Тигры», не говоря уж о таких обычных, в общем то, вещах, как «Фагот», «Корнет» или «Конкурс». И неужели три тысячи десантников не смогли размазать тысячу морпехов?! Могли! И размазали бы непременно! Но помешали «Томагавки», прилетевшие, вероятнее всего, со стороны Каспийского моря. Удар по городу сильно задел и бригаду, уже вошедшую в соприкосновение с противником и щемившую его по некоторым направлениям – не зря ведь Петрович об этом говорил. На этом все и закончилось. ДШБ, вероятнее всего, оттянулась, пытаясь перегруппироваться и сохранить свою целостность, и запросила подкреплений. Но подкреплений им дать уже никто не мог.

– А как сейчас у вас в Америке? – набычившись, спросила Юка. Добрынин одобрительно кивнул – тоже хотел это узнать, но девушка, по вполне понятной причине, его опередила. Для нее страна под названием Россия была не чем-то далеким и легендарным, как для Добрынина, родившегося после – а ее страной, в которой она жила до пятнадцати лет и которую помнила до сих пор, и до сих пор любила. – Тоже, наверно, от наших досталось?!

– Ай дон ноу… – помолчав немного, ответил капрал. – Не знаю. Связи нет. Информейшн нет. Я так понимаю и дома то же самое. Обменялись ударами со всем миром. Молодой был, глупый. Думал, побеждать летим. А в результате что?.. А вот, – и он кивнул на полуразрушенный поселок, проплывающий за окном автомобиля. – Никто не победил.

И это была чистая правда.

Внутрь базы их не пустили. Как пояснил капрал Джонс, это была святая святых общины. За ограду из бетона и колючки с вышками для охраны через каждую сотню метров местные попадали только после того, как доказывали свою благонадежность. Что именно означало это понятие, Добрынин уточнять не стал, а капрал больше не распространялся.

Вернувшись от КПП, он «обрадовал» их новостью:

– Сержант Питерсон, мой прямой начальник, – здесь, на базе. А вот фёст лейтнант, командир райфл платуун,^[35] – на инспекционной проверке. С ним связались, передали. Сворачивает дела и выезжает, но приедет только ночью. Примерное время – час-два. Сержант разговаривать с вами не будет. Сказал: если требуют лейтнант – пусть с ним и говорят. Придется ждать.

– До часу ночи ждать? – язвительно поинтересовалась Юка. – Прямо тут, в машине?

– Нет, нет, что вы… Техника сдается после каждого дежурства, – америкос понял ее вопрос буквально. – Скоро восемь, моя смена заканчивается. Будем сдавать. А вас получен приказ заселить пока в комнату для наемного персонала.

Деваться было некуда, и Добрынин, скрепя сердце, вынужден был согласиться. Однако все это начало его понемногу раздражать. Приходит человек, приносит информацию. Ничего за нее не требует, только сказать дайте! И что? Встретили? Под белы рученьки провели? Выслушали внимательно, заглядывая в рот? Тревогу объявили?.. Как бы ни так. Сплошной формализм и бюрократия.