Без переводчика

Новый Белград — это торжество жизни над пепелищами. Но и стертые, они не исчезнут из памяти…

Есть еще третий подъезд у столицы — водный.

Я знаю все три и рекомендую вам, читатель, прибыть на теплоходе. Ведь Белград — город типично речной. Теплоход, идущий по Дунаю, сворачивает в устье почти такой же широкой Савы, и вы видите справа эффектные высотные здания Нового Белграда, а слева — собственно Белград. Вам знакома панорама Ростова-на-Дону, открывающаяся с Дона? Приблизительно так же выглядит Белград на высоком берегу. Густая зелень парков курчавится по откосам, ее прорывают светло-серые кварталы столицы. На самой стрелке, над местом слияния Савы и Дуная, где гряда белградских холмов повышается, видны коренастые башни старинной крепости Калемегдан, словно каменные короны, упавшие наземь и поросшие деревьями. Там, над древней кладкой, на рифленой колонне возвышается бронзовый воин.

Воин устало опирается на меч. Он вышел из жестокой сечи. Отважная птица-сокол сидит на ладони витязя. Это Вестник Победы — творение замечательного скульптора Ивана Мештровича.

Сойдя с пристани, вы окажетесь на невзрачной припортовой улочке, врезанной в склон. Трамвайчик, дребезжа, одолевает подъем. Пожилая женщина в черном платке, по-черногорски низко спадающем сзади, несет из булочной кусок бюрека — слоеного пирога с сыром.

Вы поднимаетесь по ступеням в тени чинар и акаций. «Велика степеница» («Большая лестница») — гласит табличка на столбике ограды. В данном случае это улица-лестница.

Наверху вас ждет улица опять-таки в другом стиле — уже типично столичная. Дома на ней разных оттенков белого и светло-серого (Белград оправдывает свое имя!), разной архитектуры, разного возраста и высоты. Улица извилиста, так как подчиняется рельефу. Она чем-то напоминает московскую улицу в районе Арбата. На вывесках то славянские буквы сербского алфавита, то латинские — хорватского. А язык один — сербохорватский! Дело в том, что народы Югославии были веками разделены: западные области были захвачены Австрией и стали католическими. Власть римского папы искореняла славянскую грамоту, вводила латинскую.

На востоке, в Сербии, Македонии, несмотря на турецкий гнет, народ сохранил исконную свою письменность — славянскую.

Куда теперь, направо или налево? Центр столицы, видимо, направо: там дома крупнее, наряднее. Налево улица кончается зеленым тупичком парка, над которым парит Вестник Победы.

Под сенью Вестника Победы

Говорят, чтобы здание стояло прочно, в старину каменщики замуровывали в стену живого человека. Иначе то, что воздвигнешь за день, ночью раскидают вилы, злые девы, живущие среди скал, у воды. Достаточно-де запереть в кладке даже тень человека. Но все равно, лишившись своей тени, живое существо умирает.

В крепости Калемегдан так и кажется, что из расщелин выходят тени, тени скифов, начавших укреплять этот холм, тени римлян, основавших здесь твердыню Сингидунум. В воображении предстают витязи из дружины первых сербских королей, при которых город назвали Белградом. Поглядишь на граненую башенку Небойша — «Не бойся» — и видишь сербов, бившихся там насмерть, и турок, обосновавшихся потом в крепости.

Теперь лишь зелень парка, по-южному напористая, осаждает крепость, бросая на штурм отряды проворных вьющихся растений. Местами они хлынули со стен в укромные дворики и проулки. Здесь лабиринт крутых мощеных троп, продетых в игольные ушки многочисленных ворот.

Тысячи белградцев заполняют Калемегдан по вечерам. В это время тени прошлого до ночи прячутся в свои тайники. И крепость, заполненная живой, броско одетой экспансивной толпой, выглядит совсем не грозно, она напоминает живописную декорацию, оставшуюся после исторического действия.

Если уж мы попали в гущу гуляющих, то не станем вырываться из потока, полюбуемся на союз Дуная и Савы с верхней площадки Калемегдана, где стоит Вестник Победы, а затем спустимся в парк. Там, под сводами ветвей, создан своего рода пантеон Югославии. В сумраке аллей белеют мраморные бюсты выдающихся писателей и революционеров.

Из парка мы выходим на широкую, короткую улицу. В вечерние часы доступ транспорту на эту улицу закрыт, она вся отдана во власть гуляющих. Смесь наречий, лиц… Вы увидите горца с резким профилем, словно вычеканенным на металле. А вот высокий, на голову выше прочих, стройный далматинец, в чертах которого как-то своеобразно соединяются и мужественность, и мягкость, а в извилине губ чуть заметная усмешка. Очень красивое славянское племя выросло у теплого Адриатического моря!

А лицо этого города — как уловить его, о чем говорит оно приезжему?

Белград светел и молод. Древняя крепость хоть и венчает город, но она не подавляет. Кроме нее из памятников седой старины сохранились лишь развалины турецкой бани, гробница знатного турка и мечеть… Только одна мечеть уцелела из тридцати, перечисленных путником, побывавшим в Белграде в XVII веке. Сербы энергично стирали следы господства полумесяца, и жалеть об этом незачем: решительно ничего стоящего не воздвигнуто при пашах и беях.