«Без меня баталии не давать»

   — Это не фиговина, Данилыч. Это большое научное открытие. Да, да. Может, тебе обидно, что у тебя полон рот этих тварей? Так не горюй, у нас у всех их не меньше. Важно, что мы открыли для себя новый мир, и всё благодаря ему — Левенгуку.

32 Дрезден

Как ни спешил Пётр в Вену, он не отказывал себе в удовольствии посещать в каждом городе музеи, фабрики, мастерские. А в Лейпциге от души настрелялся из пушек и мортир, показав присутствующим, как это надо делать — заряжать быстро, попадать в цель точно.

В Дрездене — столице Саксонии — встретили Петра со всей возможной пышностью и искренней признательностью за польскую корону курфюрсту Саксонскому Августу. Здесь понимали, кому обязаны были королевством Польским.

Однако новоиспечённого короля в Дрездене не оказалось, Август был в Варшаве, и принимал Петра наместник граф Фюрстенберг.

Что портило настроение Петру, так это толпы зевак, жаждавшие лицезреть русского царя. Фюрстенберг провожал его до отведённой для русских резиденции в центре города. Однако, увидев толпу возле дома, где предполагалось его поселить, Пётр сказал наместнику:

— Граф, или вы уберёте зевак, или я немедленно уеду из Дрездена.

Фюрстенберг приказал охране оттеснить толпу, и по образовавшемуся коридору Пётр прошёл в резиденцию, надвинув на глаза шляпу.

Из нескольких комнат, отведённых русским, он выбрал себе самую маленькую.

   — Но это лакейская, ваше величество, — сказал Фюрстенберг.

   — Ничего. Зато я никого беспокоить не буду.

   — Что вы имеете в виду?

   — Мне сказали, что здесь рядом кунсткамера.

   — Да. Совершенно верно.

   — Я намерен её посетить.

   — Завтра?

   — Нет. Сегодня после ужина.

   — Но почему не днём, ваше величество?

   — Днём я иду в цейхгауз, граф. У вас, говорят, богатейший артиллерийский парк.

   — Да. Это верно. Ну что ж, — вздохнул граф, — тогда придётся вызвать смотрителя кунсткамеры.

   — Пусть откроет, зажжёт канделябры и уходит.

После ужина все улеглись спать, а Петру с Меншиковым действительно постелили в лакейской, поскольку от неё было ближе к выходу.

   — Мин херц, ты надолго? — спросил Алексашка.

   — Откуда я знаю. Спи.

   — Ничего, я подожду тебя, — сказал Меншиков и даже не стал тушить свечи.

Ждал час, другой и не заметил, как задремал. Проснулся уже утром, при свете дня. Свечи в шандале давно догорели и погасли, а Петра всё не было. Наконец появился бомбардир.

   — Ты где был? — удивился Меншиков.

   — В кунсткамере.

   — Всю ночь, что ли?

   — Выходит, так. Успел только две залы осмотреть. Очень интересно, очень. Вернёмся домой, будем свою кунсткамеру строить.

   — А спать когда будешь?

   — Какой тут «спать»? Позавтракаем, поедем в цейхгауз. А после обеда надо быть у курфюрстины Анны, а вечером на ужине у наместника.

В цейхгауз Пётр отправился с графом, по дороге заехали в крепость, взошли на стену, на знаменитую Брюлеву террасу, откуда открывался прекрасный вид на Эльбу.

   — Ну как? — спросил Фюрстенберг, имея в виду впечатление от столь прекрасной панорамы. Однако бомбардир заметил:

   — Да отсюда можно простреливать весь фарватер, — чем весьма обескуражил графа.

В цейхгаузе их уже ждала группа офицеров во главе с полковником. Граф обращался к высокому гостю, как тому было угодно. И представил офицерам соответственно:

   — Господа офицеры, прошу любить и жаловать, герр Питер, лучший бомбардир России.

Офицеры, слава Богу, оказались понятливыми, об этом инкогнито слышали, ещё когда «лучший бомбардир» только подъезжал к Дрездену.

Однако когда начался осмотр пушек, к всеобщему удивлению, герр Питер оказался действительно докой в артиллерии. Он говорил о пушках то, чего многие офицеры никогда не слышали.

   — Обратите внимание на цапфы у этих пушек, господа, — говорил Пётр. — Цапфы должны быть на середине и перпендикулярны оси канала орудия. А здесь? Цапфы отлиты выше. Что происходит в таких случаях? При выстреле давление пороховых газов заставит казённую часть подняться, пушка как бы подпрыгнет и упадёт на лафет. Это очень скоро испортит лафет. Нежелательно и нижнее положение цапф, так как это усиливает давление на подъёмный механизм.

Почти о каждой пушке или мортире Пётр нашёл что сообщить своим слушателям, хотя при начале осмотра предполагалось, что объяснение будет давать полковник саксонской армии.

На обратном пути граф не переставал дивиться:

   — Ну и ну, герр Питер. Выходит, я не ошибся, представив вас лучшим бомбардиром России.

   — Выходит, не ошиблись, граф, — отвечал Пётр, вполне довольный аттестацией.

Встреча Петра с матерью Августа курфюрстиной Анной была тёплой и даже нежной. Старуха вдруг обнаружила сходство Петра с её сыном и даже поцеловала его.

   — Боже мой, ваше величество, вы же как родной брат моему Августу.

   — Неужели? — удивился Пётр.

   — Да, да, вы даже одного роста с ним, разве что он несколько полнее вас. Как жаль, что его нет дома. Может, вы поедете через Польшу и встретитесь с ним?

   — Нет, ваше высочество, я через Австрию направляюсь в Венецию.