Без меня

Катя плакала, размазывая по щекам горячие соленые слезы, чувствуя, как тяжелым, давящим комом в груди, внутри нарастает ужас от одной мысли, что Саша и есть один из убийц ее родителей. Она полностью дала волю слезам, стараясь не задумываться о том, что он может появиться в любой момент и застать ее в таком состоянии.

Когда слезы наконец закончились, оставив в душе лишь пустоту, она сходила в ванную и умылась ледяной водой, после чего, переодевшись в ночнушку, забралась в постель, натянув одеяло до самого подбородка и свернувшись клубком. События и открытия этого дня вымотали ее настолько, что не было сил даже о чем-то думать.

– Катя…

Голос Саши выдернул ее из тяжелого, тревожного сна. Раскрыв глаза, она увидела перед собой и его самого в падающим из прихожей в комнату свете. В первое мгновение страх парализовал тело, не давая пошевелиться, покрыв липким потом ладони.

– Кать, мне нужна твоя помощь, – парень выглядел встревоженным и усталым, и первой ее мыслью было то, что он снова ранен и нуждается в перевязке какой-нибудь раны. Однако видимых повреждений на нем не наблюдалось, и он довольно резво поднялся на ноги и, развернувшись, вышел из комнаты.

Приложив огромные усилия, чтобы успокоиться и не показывать своего страха, Катя медленно поднялась с постели и направилась за ним следом.

Он ждал ее увхода на кухню, где возле окна сидела совсем юная девочка в футболке, едва скрывающей худенькие коленки, и, положив руки на стол, беззвучно плакала.

Катя молча подняла на Сашу недоуменный взгляд.

– Это Оля… Она живет на втором этаже, – сбивчиво объяснил парень, понизив тон. – Я ее с малых лет знаю. Отец ее в какой-то пьяной драке был убит, еще когда я только в ментовку пришел. Мать всю жизнь на трех работах пропадает день и ночь, на кой-то хрен мужика в дом привела. В общем, мужик этот… он… ее… Ну, ты поняла меня…

Катя смотрела на него расширившимися глазами, совершенно растерявшись и не зная, зачем он ей все это рассказывает. Затем молча перевела взгляд на рыдающую девчушку и снова посмотрела на Гранина.

– Я оперов вызвал, матери ее позвонил, чтоб с работы отпрашивалась. Просто посиди с ней пока, – попросил он, глядя в ее глаза, полные страха и растерянности, и, не дожидаясь ответа, направился ко входной двери.

– Куда ты? – только и смогла произнести девушка ему вслед.

– Хочу пообщаться с этим ублюдком до приезда наших, – недобро усмехнулся Саша и покинул квартиру, громко хлопнув дверью.

Несколько секунд Катя продолжала смотреть на дверь, после чего сделала глубокий вдох и осторожно подошла к девчонке. Пододвинув поближе табуретку, присела рядом и помолчала, стараясь подобрать нужные слова.

Убрав руки от лица, та медленно подняла голову и взглянула на Катю.

– Привет… Меня зовут Катя, – растерянно улыбнулась она. – Хочешь, я тебе чаю сделаю?

Девочка покачала головой и произнесла едва слышно:

– Можно просто воды?

– Конечно, – Катя быстро поднялась, достала из сушки чистый стакан, налила в него воды из чайника и протянула девчушке.

Сделав несколько жадных глотков, та отставила стакан в сторону и замерла на одном месте, уставившись куда-то в одну точку перед собой. Катя сидела рядом, разглядывая свои руки, и молчала, не находя нужных слов и лишь иногда поднимая глаза на девушку.

– Я его с первого дня ненавидела, – вдруг проговорила та, и хотя глаза были полны слез, голос прозвучал спокойно и зло, главные предвестники подступающей истерики. – Он все время раздевал меня глазами, но мама не верила, считала, что я специально так говорю…

Она всхлипнула, и слезы снова покатились из глаз, а грудь сотрясли рыдания.

– Нет смысла сейчас мучить себя этими мыслями, – Катя подсела к девочке ближе и, обняв ее, погладила по спине. – Прошлое нельзя вернуть для того, чтобы что-то исправить. Иногда в жизни случаются такие вещи, которые нужно просто забыть…

– Я никогда не смогу этого забыть! Никогда, – замотала головой та, подняв на Катю красные от слез глаза. – Я никогда не смогу смыть с себя его прикосновения. Господи, как же мерзко… Словно облили грязью, которая навсегда останется на мне…

– Это сейчас так кажется. Но время лечит, поверь мне, – убедительно сказала Катя. – Оно помогает нашим ранам хотя бы внешне затянуться. И все то, что произошло с тобой, со временем немного сотрется из памяти, оставив лишь общие очертания…

– Это лишь красивые слова, – недоверчиво проговорила девочка, взглянув на нее прямым взглядом. – Тебе не понять меня. Ты не знаешь, что это такое.

Катя невольно усмехнулась и, помолчав, произнесла тихо:

– Я знаю…

– Знаешь?! Тебя, что? Тоже? – удивленно пробормотала та, тыльной стороной ладони вытирая слезы.

– Можно и так сказать, – спокойно ответила Катя, мысленно возвращаясь к тем первым дням, когда решилась на то, чтобы отдаться Гранину.

Саша бесшумно отступил на шаг назад и замер, прижавшись спиной к стене, разделяющей кухню и прихожую. Ее слова эхом отдавались в голове вместе с бешеным стуком сердца. Неприятно ныла рана на предплечье после того, как он превратил в кровавое месиво лицо Олиного отчима.