Без гроша в кармане. Среди факиров

Было страшно жарко, несмотря на то, что опахало, приводимое в движение извне при помощи веревки с блоком, непрестанно колебалось. Воздух был насыщен электричеством, и это действовало расслабляюще. Судья, который лег в 10 часов вечера, к полуночи почувствовал, что им овладевает какое-то непреодолимое оцепенение. Он не спал, но и не бодрствовал, а испытывал нечто среднее между этими состояниями – ум его еще работал, но тело было неподвижно.

Он услышал несколько отдаленных раскатов грома; комната, в которой под матовым стеклом слабо мерцал огонь ночника, вдруг несколько раз осветилась блеском молнии. Сильный ветер стал крутить вершины и зашумел в листьях больших деревьев парка. Судье показалось, что этот вихрь проник и в его комнату, потому что занавески заколыхались, полог над кроватью задрожал, и лампочка сильно замерцала, как будто собираясь потухнуть. Судья смутно ощутил близость чего-то страшного, грозного, таинственного. Он хотел закричать, пошевельнуться, забить тревогу, позвать на помощь. Но его язык, члены, все тело были парализованы, как в страшном кошмаре, который не давал пошевельнуться и предвещал опасность. В то же самое время огонь ночника стал расти, расти, вытягиваться, – и из маленького огонька превратился в пылающий факел, пламя которого поднималось до самого потолка. Потом, о, ужас! На стене, под опахалом, судье предстало страшное явление: почти нагой человек, у которого только бедра прикрыты одеждой, скользнул, как привидение, по толстому ковру. Это был индус с бронзовой кожей, худой, с мускулами, крепкими, как сталь. Его губы искривились в сардонической, полной жестокой иронии улыбке, а черные, с металлическим отливом глаза светились фосфорическим блеском. Был ли это в самом деле человек или, может быть, это было привидение, возникшее под совокупным воздействием грозы, лихорадочного и нервного состояния, полудремы?

Во всяком случае, этот человек или дух приблизился к кровати. Тейлор увидел в его руках кинжал с острым, слегка выгнутым лезвием, а в левой руке – черный шелковый платок, роковой знак секты тугов, или душителей. Все это, само собой разумеется, продолжалось не более двух или трех секунд. Судья соображал достаточно ясно, чтобы вспомнить, что в комнату невозможно войти, не возбудив трезвона по всем направлениям, а он его не слышал и потому сказал себе:

– Это кошмар… Я должен проснуться…

Между тем индус приблизился к изголовью, вынул кинжал и бесшумно, одним взмахом острого, как бритва, лезвия перерезал тонкую ткань полога. Ловким и тихим, словно кошачьим, движением он просунул обе руки в открывшееся отверстие.

Потом послышался глухой вздох и короткое, сдавленное хрипенье. В этот момент ослепительно блеснула молния, за которой немедленно последовал оглушительный удар грома. Сернистый запах наполнил комнату, и все смолкло. Огонь в ночнике принял свой прежний вид и снова стал мерцать под матовым стеклом. Черное привидение, казалось, растворилось в стене; оно исчезло бесследно, несмотря на то, что все двери и окна остались по-прежнему закрытыми накрепко. Проснувшись от громового удара, солдат из Непала приподнялся на своей циновке и спросил вполголоса, не отворяя двери, у которой лежал: «Господин, вам ничего не нужно?» И, не получив ответа, снова улегся, пробормотав:

– Сагиб спит… и хорошо делает. Я сделаю то же.

Через пять минут он снова погрузился в глубокий сон, прерванный грозой, которая вскоре затем прекратилась…

В Индии, как и во всем тропическом поясе, рано встают, так как в жаркие дневные часы невозможно заниматься никакой работой.

На заре верный сикх приотворил дверь комнаты и пожелал своему хозяину доброго утра. Не слыша ответа, он удивился, потом испугался.

Удивительно, как Сагиб сегодня долго спит.

Он имел строгое приказание не входить, пока его не позовут или не позвонит электрический звонок; но страх пересилил запрет. Он живо толкнул дверь, которая открылась настежь! – немедленно зазвонили бесчисленные звонки. Не видя никакого движения, солдат одним прыжком очутился у кровати, с силой раздвинул полог и испустил страшный вопль, раздавшийся по всему дому: «Ouah!.. Ouah!.. Sahib margya!.. Господин убит!»

Это был индус с мускулами, крепкими, как сталь

Судья Тейлор лежал, задушенный на постели. Вокруг его шеи был затянут ужасный черный платок. Чтоб всем была известна причина убийства, к стене, на том же месте, где и вчера, была приколота кинжалом бумага с надписью: «Осужден пундитами, казнен мною, Бераром».

Недвижимое тело уже застыло. На крик камердинера сбежалась английская и туземная прислуга; начался громкий плач. Все они добросовестно караулили дом, поочередно и группами, и никто не мог ни в чем упрекнуть себя. Ни на окнах, ни на дверях не замечено и следа каких бы то ни было повреждений. Электрические провода действовали безукоризненно, а если они безмолвствовали ночью, то было очевидно, что кто-то вошел в комнату сверхъестественным способом. Ведь как бы там ни было, но хозяин дома был-таки убит!