Без берегов

– Мамуличка моя, лапуличка моя, красотуличка моя. Обнимала Вера мать. Она с болью в сердце смотрела на мать. Она стала такая маленькая, такая худенькая, такая старенькая, костлявые руки и ноги. Сквозь тонкую, морщинистую кожу видны все мелкие и крупные, темно-коричневые сосуды, капилляры и вены. Кровоподтеки от ударов, падения или столкновения с косяками, дверями, стульями и мебелью.

Это лицо в сеточку и полоску, мелких и крупных морщин, пигментных пятен. Маленькие, узкие глаза. Вдавленные в угловатые глазницы, окаймленные вокруг синевой кожи и кольцами морщин.

– Нет. К этому нельзя привыкнуть, всякий раз Вера ужасалась увиденным. Как страшно смотреть на стареющую мать. Почему наши красивые, любимые мамы стареют. Вера закрыла глаза рукой и отвернулась от матери.

– Вера. Где ты, я тебя не вижу.

– Я тут, мамуличка. Вера приблизила свое лицо к лицу матери и обняла ее.

– Вот, теперь я тебя вижу. Что бы говорить с мамой Вере приходилось говорить ей прямо в ухо громко или кричать, если подальше.

– Опять что-то притащила. Что ты все таскаешь, таскаешь. Я же сказала, ничего не приноси. Что это? Я же сказала, что у меня уже желудок не принимает.

– Это яблоки, это бананы, это повидло, это мороженое.

– Повидло погибло, мороженое за мороженое. Ну ладно, положи в холодильник.

Поговорили немного и опять в путь дорогу. Два часа, чтобы приехать к маме. Два часа, чтобы доехать до дома. 30-40 минут у мамы, считай, что день уже пропал.

– Ну что мамуличка, я уже поеду, а то в пробку попаду, буду тыр, тыр, 3 часа тыркаться.

– Ну ладно. Давай донечка. Одна ты у меня осталась, только ты и твой муж. Дочка и сынок.

– А внуки, правнуки?

– Ой. Никому я не нужна. Лежу тут одна.

воспоминания

Тася полусидя лежала в своей комнате. Чтобы не расправлять постель на кровати вечером и заправлять по утрам она перебралась на маленький диванчик. Здесь она дремала и спала днем и ночью. Под голову положила подушку, ноги укрыла одеялом.

Она уже плохо видела и плохо слышала, ничего делать не могла. Что оставалось делать, только сидеть, лежать и спать. Только иногда нахлынувшие воспоминания прожитой жизни. Только и осталось у нее.

– Нет больше моего сыночка. Нет больше моего сыночка Валеры. Похоронила я своего сыночка Валеру в декабре, скоро уж год как будет. Она качала головой, вытирала слезы платочком и смотрела в яркий свет окна.

– Где теперь мой сыночка? Она как бы разговаривала с кем-то или сама с собой. Иногда вслух, иногда про себя, вздыхая и вытирая слезы.

– Я всех похоронила. Папу, маму, всех братьев, всех сестер, снох, зятьев и некоторых их детей. Иногда она дремала в забытье, снова просыпалась. Лица близких, воспоминания о них, возвращали ее к действительности.

– Первым умер Витя. У него была язва желудка. Он долго тянул с операцией, мучился, но не соглашался, все терпел. Его положили в больницу. После операции собрали близких, родственников и сообщили, что у него полное поражение желудка. Там не было живого места, желудок весь как губка, так врач сказал. Ему оставалось жить 2-3 недели.

Его выписали домой умирать. А он говорил, как хорошо что я согласился на операцию, мне стало гораздо лучше, а я все боялся делать. А родственники смотрели на него с сожалением, но уже ничего не могли сделать, не могли ему ничем помочь, не могли ему сказать, что дни его сочтены.

Позже умерла его жена, позже – дочь. С женой они жили плохо, часто ругались. Было даже такое, что Наташа забрала старшую дочь Таню и ушла. Сказав, что Светку оставляю тебе, она родилась уже больная, все равно она скоро умрет. Ей было 1,5 года, он ее принес нам, Вера с ней сидела пока Витя не помирился с женой.

А вышло все наоборот, как раз Света и осталась жить, из всей их семьи. Вот как бывает в жизни, здоровые умиряют, а больные, которые по логике должны были давно умереть, выживают. Говорят же, человек предполагает, а Бог располагает.

Вторым умер Иван. Вернее, сначала умерла его жена Рая. Страшная смерть. У них газовый баллон и газовая плита, стояли в подвальном помещении, там была кухня. Она часто говорила Ивану. Захожу, а там сильно пахнет газом. Газ травит, понимаешь? Это опасно, может скопится газ, надо что-то делать. Это он уже после ее смерти нам рассказал. Но Иван не придал этому значения. Эх. Беспечные мужики, бестолковые.

Так и случилось. Утром Рая спустилась на кухню, зажгла плиту, скопившийся газ и газовый баллон вспыхнули. Соседи рассказывали, как они видели Раю на улице, как она сильно кричала от боли и страха. Как она отдирала свой синтетический, красивый и модный халат от своего тела вместе с кожей, было страшно смотреть.

Ваня сильно страдал без жены, год смерти отметили, через неделю он и умер от сердечного приступа, не смог пережить одиночества. Старший сын пропал, уже много лет его никто не видел, о нем никто ничего не знают. Рая рассказывала, что он связался с плохой компанией, часто пропадал, не ночевал дома. Так где-то и сгинул.