Бета-тест

– Сейчас? – поразился медведь. – Дамочка, вы мой ранец видите? Кто я, по-вашему? Да я вам хавку несу. Я, цисгендерный гражданин, таскаю вам, бабам, жратву за копейки!

– А вот за баб ответишь, – прошипела феминистка и треснула Бурелома плакатом по башке.

Плакат раскололся на куски фанеры, все еще скрепленные воедино степлером, и из получившегося ожерелья торчал влажный нос. Вокруг нас мигом образовалось свободное пространство – женщины расступились, глядя на медведя с презрением и жалостью.

– А-а, охренеть, – Бурелом заерзал, стаскивая плакат с морды. – По голове-то за что?

– Чтобы за языком следил! – крикнули из толпы.

– Кто там на подписке? – заорал Бурелом. – Смелые вы, из толпы орать!

Я тихо повернулся к Меркуцио и спросил:

– Почему у них плакаты не на фемскую тематику, а на гейскую?

– Так тут два митинга, – шепнул стример. – Гомосеки вышли на марш, а феминистки не дают им стартовать организованно. Или наоборот.

– Бред какой-то, – озадачился я. – А палатки чьи?

– Хрен их разберет.

Бурелом успокаиваться не собирался. Он вертелся на месте, поворачиваясь к любому источнику ругани в свой адрес. Так как ругани было много, то и крутиться ему приходилось беспрестанно.

– Да я люблю женщин! – орал он. – Просто не люблю, когда они ведут себя, как суки! Это так тяжело понять?

– Тупой чмошник!

– Сама чмошница! – не унимался медведь. – Иди поцелую!

– Насильник!

– Что-о?! – разъярился Бурелом. – Кто там вякает? Да я тебе сейчас в чердак пропишу, если тебе уже есть восемнадцать!

Меркуцио толкнул меня локтем.

– Пора выручать, – сказал он, шагая вперед и застегивая пиджак. Я думал, он выхватит из-под полы по паре «узи» в каждой руке и начнет кружиться в смертельном вихре. Но вместо этого стример прочистил горло и провозгласил:

– Бурелом! Дуэльку не?

– Что? – не понял медведь и тут же расплылся: – Это завсегда. А как?

Я пока ни черта не понимал и предпочел просто стоять и смотреть.

Меркуцио поднял руку, показывая на феминисток.

– Предлагаю тебе побыть рыцарем и защитником прекрасного пола, забывшего, что значит быть женщинами, – предложил он. – Я же поведу за собой малочисленную группу прогрессивных, забывших, что значит быть мужчинами.

– У-у, ты выступишь на стороне педиков? – удивился медведь.

– Пасть захлопни, – посоветовал мужской голос из толпы.

– Слышу вонь из сливного бачка. – Медведь театрально понюхал воздух. – Азаза!

Пространство на миг сверкнуло в бордовой гамме, и сверху в землю ударила молния. Загорелся экран, возвещавший о начале дуэли «игрок против игрока», только я почти ничего не успел прочитать.

Улыбаясь, Меркуцио подошел к даме, которая начала с нами разговор, и отпихнул ее в толпу. Именно отпихнул, а не ударил, но сделал это настолько профессионально, словно только этим и занимался всю жизнь вместо зарядки. То ли стример увлекался регби, то ли был долго и счастливо женат.

Бурелом рванул с места так, словно до этого разгонялся метров двадцать, – двинул башкой Меркуцио в грудь, и стример в падении снес сразу четыре палатки.

– На помощь! – крикнул Меркуцио, держась за стройных молодых мужчин, на фоне которых не особенно и выделялся.

Не знаю, как он добился такого эффекта, на каких комплексах сыграл, но представители прогрессивных взглядов подскочили к феминисткам и принялись вырывать у них плакаты. Дамы сопротивлялись, их было больше, и настроены они были яростнее.

– Не позволю обижать женщин! – ревел медведь, поочередно махая лапами и отшвыривая всех попавшихся ему под руку мужиков в стороны. – Разойдись!

Чем больше он шумел, тем сильнее заводил толпу. Я не мог понять, что происходит, но замечал в толпе спонтанно вспыхивающие потасовки. С моим ростом я видел почти всех, а уж женщин выше меня тут не было вовсе, так что…

Ваш уровень опыта: 11.

Какого черта? Я же ничего не сделал! Если это пассивный приток опыта от действий остальных, тогда я затрудняюсь представить, какую социальную пользу, по меркам Версианы, могли в данный момент приносить Меркуцио и Бурелом.

Понеслась жара, достойная концерта «Лимп Бизкит» в Вудстоке. Я раз шесть получил по морде, хотя и раздал не меньше. Над головой летали плакаты, палатки, всяких хлам, мусор, а порою и люди.

Когда волна вокруг меня перестала укачивать, а вопли притихли, я обнаружил, что оба игрока сидят на одной из разрушенных палаток. Непосредственные участники драки со стороны НПС были уведены куда-то за пределы видимости, и на их местах стояли уже другие участники обоего пола, озадаченно переглядывающиеся, словно не понимая, кто первый бросил камень.

Неужели в настоящем мире можно так же легко столкнуть людей на конфликт?

– Нормально так вышло, – похвастался Бурелом. – Я два уровня поднял, но кулдаун теперь висит. Больше никаких дуэлей минимум час.

– Больше никаких дуэлей вообще, – поправил Меркуцио, скептически оглядывая оторвавшуюся пуговицу. – Костюм помяли. Восстанавливать теперь.

– Забей, новый тулупчик купишь.

Я стал рядом и спросил:

– Что за хрень тут произошла?