Бессонный всадник

Глава двадцать первая, о том, что происходило в краях, где жил Гарабомбо-невидимка

– Погода нам благоприятствует. Если небо все время будет ясным, мы кончим обмеры меньше, чем через месяц, – радостно говорил старый Эррера. – Как себя чувствует дон Кармен Хирон?

– Решил выпить рюмочку с Инженером.

– А наш топограф спал хорошо?

– Храпел всю ночь напролет, – со смехом сообщает Эпифанио Кинтана.

– Завтрак ему дали хороший?

– Бифштекс, яичницу, сыр, содовые галеты, кофе.

– Прекрасно!

Появляются солдаты, с ними – старый Хирон. Старик здоровается с главою общины. В глазах его угольками тлеет страх.

– Я не сержусь на тебя, дон Раймундо, за то, Что ты заставил меня ночевать в горах. Спасибо тебе. Этой ночью я вспомнил: в старину говорили, будто власти общины велели расставить на границах наших владений столбы через каждую лигу, пол-лиги и четверть лиги. Потом господа завладели нашей землей и вырыли столбы. Но есть меты, которые не вырыть.

– Пожалуйста, вспомни еще, старик.

– Остались меты. Они лежат на дне озера Серой Цапли. Наши деды спустили туда огромные камни, на которых высечены буквы «С» и «X» – Сан-Хуан, это имя носит наша община. Нынче вочью холод не давал мне слать, и я вспомнил еще… Над пещерой Интимачай есть скала, похожая на руку, на ней внизу, красным и желтым, написаны те же. буквы.

Старик заикается от волнения, он не в силах говорить больше. Чтобы успокоить его, дон Раймундо произносит ласково и почтительно:

– Вы наставляете нас на путь истинный, дедушка.

– Надо подняться на горный кряж Уачак. Там – красная земля, непроходимая в пору дождей. Там родится река Пукуш…

– Река Пукуш умерла, старик.

– Недалеко оттуда найдешь поросшую травой стену, сооруженную нашими предками. В таких стенах всегда есть камень-колокол. Ударь по нему булыжником – он зазвенит. Так вот, под камнем-колоколом в стене Пукуш тоже наши буквы… Если б я мог, я повел бы вас туда. Но верь, я говорю правду, ноги не слушаются меня.

– Поедешь верхом.

– Мне не удержаться на лошади. Я упаду.

– Ну, значит, солдаты понесут тебя. Ты поедешь на наших спинах, словно господин.

Старик Хирон смеется, показывая единственный зуб.

Инженер одобряет решение отыскать межевые знаки, это облегчит его работу. Отправляемся. Старого Хирона тащим по очереди. Сюда, а теперь туда, показывает старик. Незадолго до полудня находим заросший травой знак: два камня, на одном высечено «С», на другом – «X». Сан-Хуан Янакочанский! И дата: «год от рождества Христова 1705-й».

– Благослови тебя бог, дедушка! Благословенны глаза твои что могут еще видеть! Ты указал нам путь, – в волнении говорит дон Раймундо.

Днем находим еще два знака. Инженер, довольный, делает обмеры. Закончив работу, он вырывает несколько листов из своей полевой тетради и отдает Карвахалю.

– Спрячь в надежном месте, Исаак. И присылай ко мне за этими листами не одного человека, а двоих. Один пусть забирает у меня цифры, другой же может понадобиться как вестник. Я жду сообщений, от которых зависит судьба всего мира. В любую минуту ко мне может прибыть какой-нибудь президент или король.

– Король?

– Может, ты не знаешь, кто такой король? Про английского короля не слыхал? Он сообщил, что собирается прибыть сюда, ибо чрезвычайно заинтересован в моем Деле. Но я решил действовать иначе. Если ты, Карвахаль, встретишь здесь англичан и они будут спрашивать обо мне, сделай вид, будто ничего не знаешь.

– Какие англичане в этих пустынных местах, господин Инженер?

– Умолкни, сын мой, и позаботься о том, чтобы меня накормили. Ну, чего же вы ждете? Почему не– накрываете на стол? Мой стакан пуст, как генеральская голова! А ты что стоишь, Жабоглот? Пой, пляши! Скоро ты будешь выступать при дворе. Тренируйся!

Накрываем на стол. Инженер пьет и ест до отвала. Работы идут успешно, и глава общины Эррера совсем здоров – он больше не кашляет. Он ест и пьет вместе с Инженером.

– Завтра отправимся в Чинче. Нам Тамара помогут. Их отец был дружен с Гарабомбой, – говорит дон Раймундо и поворачивается ко мне: – Ступай вперед и предупреди их, что мы идем, пусть приготовят помещение, обед, достойный Инженера, и корм для наших коней.