Бессонница

- Следователь тоже так считает. В прошлый раз он удачно закосил под сумасшедшего и ушел от срока. Сейчас, наверное, хочет повторить этот трюк.

- В том, что слал посылки, тоже не признался?

- А вот здесь самое интересное, - Пашка на минуту прервался. На заднем фоне послышалось, как он с кем-то здоровается, затем - звук удаляющихся шагов. - Не отдел, а филиал Пентагона, - Ильин снова поднес трубку к губам. - И что эти полканам не спится?..

- Паша, посылки! Что самое интересное? - пока нить разговора не прервалась, требовательно напомнил я.

- Ах, да! - спохватился Ильин. - Все свои посылки этот умник опознал. Три часа о них трепался. И как собирал, и как детали на клей сажал, и как красной краской опрыскивал. Ремесленник хренов. Не знали уже, чем его фонтан красноречия заткнуть.

- Лядство...

- Во-во! Слов много - информации мало. С таким талантом ему бы речи депутатом писать, а не баб запугивать.

- Засада какая-то... А что по поводу сообщника? - я вспомнил про отпечаток, который так и не нашли ни в одной базе.

- Добрый самаритянин его сообщник, - Ильин выругался. - Но ни примет, ни внешности наш орел описать не смог. Гнал про добрые глаза и вкусную жратву. Крестная фея какая-то, а не подельник.

- Но вдруг он не врет? - не хотел я задавать этот вопрос, не нравился он мне, только ошибка могла стоить слишком дорого. - Вдруг он и правда был лишь исполнителем? Как Ложкин, который угрожал Жанне в поезде.

- Если он не врет, то либо совсем того, либо под таблетками.

- Мало ли!

- Расслабься. Наш эксперт уже взял кровь на анализы. Завтра к обеду будет готово заключение. Ну, а если крыша поехала - тут экспертиза нужна. Это не день и не два, - без энтузиазма прокряхтел Пашка. - Завтра приглашу Жанну. Если и при ней он не проколется, тогда уже будем заказывать полное обследование с перевозкой и стационаром.

- Может, не будете спешить с Жанной, - от мысли, что Орловой придется встретиться лицом к лицу со своим преследователем, мне захотелось добраться до этого Вересова и придушить его собственными руками.

- Да я и не хочу, - сознался Ильин. - Следак настаивает. Он уже спит и видит новую звезду на погонах. Я попробую потянуть время, но ничего не могу обещать.

- Спасибо.

- Пока особо не за что.

Между нами повисла пауза. Я молчал, думая о своем. Уже рассказавший все, что знал, Пашка тоже ничего не добавлял.

- Ладно, время позднее, - я перевел взгляд с монитора на окно. На улице уже вовсю горели фонари, а луна приняла вахту у солнца. - Держи меня в курсе. Если удастся хоть что-то выяснить, звони сразу, так?

Ильин в ответ завел знакомую шарманку о том, что для любимой команды он сделает что угодно, но ни поддакивать, ни говорить об игре желания у меня сегодня не было.

Все мысли крутились вокруг результатов допроса. Мог ли человек, который позволил так легко себя взять, изображать ненормального? Почему, опознав посылки, он не вспомнил ту, для кого их делал? И так ли чист был это загадочный добрый самаритянин?

Вопросы врезались в мою голову острыми иглами. Вчерашнее облегчение от поимки психа поблекло, будто бы его и не было. А вот предчувствие... нехорошее, сильное обхватило горло невидимой удавкой и сжало так, что дышать стало тяжело.

- Жанна! – скидывая на пол все, что лежало на столе, я принялся искать ключи от своей машины. – Какой же я идиот! – когда кабинет стал походить на склад макулатуры после бомбежки, брелок наконец нашелся. – Родная, ты только никуда не уходи... умоляю. Только никуда... – как молитву произнес я, выбегая за дверь так быстро, как не бегал еще никогда.

В каждой минуте шестьдесят секунд. В каждой секунде тысяча миллисекунд. Хренова куча времени, которую невозможно было проскочить или сократить. Единственное, что я мог – нарушать!

Пешеходные переходы, горящие "красным" светофоры, улицы с односторонним движением и тротуары – ничего не осталось. Для меня везде была зеленая улица без запретов и препятствий. Я выжимал из джипа все. Улицы Питера размазывало в цветастую полосу без начала и конца, а сердце, словно бракованный китайский секундомер, отсчитывало секунды все быстрее и быстрее.

Пусть это была паранойя. Пусть идиотский, объяснимый лишь предчувствием порыв, но я должен был добраться до квартиры Орловой как можно скорей. В такое позднее время делать на радио ей было нечего. Час на дорогу домой, час на прогулку с собакой – я должен был успеть.

Не волновало даже, как буду объяснять свое появление. Пустит - сгребу в охапку и не отпущу, пока сам не поверю, что уже неопасно. Пошлет подальше - усядусь под дверью и буду вместе с Русом охранять.

Нужно было лишь добраться.

Увидеть.

Схватить.

Убедиться.

Напряженные до предела нервы и бурлящий в крови адреналин гнали меня как проклятого. Я не мог остановиться, даже когда машина въехала во двор дома Орловой. Нога ударила на тормоз лишь у подъезда, но темнота в знакомых окнах выдрала с корнем последние остатки спокойствия.