Бессонница

Дальше все происходило как в кино на ускоренной перемотке. В надежде, что хоть кто-нибудь откроет, я давил на кнопки домофона. Не дождавшись лифта, несся по лестнице на пятый этаж. Проклиная все на свете, ворвался на темную площадку.

Никто и никогда не хочет верить в самое худшее. Мы представляем в голове кошмары, но до последнего надеемся, что этого не случится. "Не со мной", "не сегодня", "не так" - спасительные "не", будто от них что-то зависело.

Я не был исключением. В своих мыслях я уже смотрел в карие глаза Жанны и сжимал ее в объятиях. Я верил, что успею. Но когда в нос ударил похожий на протухшие яйца запах газа, все мои глупые надежды превратились в один громкий крик.

- Жанна!

Что было силы, я ударил в дверь.

- Жанна, открой!

Принялся стучать по ней и жать на дверной звонок.

- Жанна.

Негнущимися пальцами стал набирать номер службы спасения.

Вся та скорость, тот бурный поток времени, который бесил в дороге, внезапно остановился, и секунды лениво растянулись в бесконечность. Миг как час. Минута как целая вечность. "Тик..." и никакого "так".

Газ сочился из-под двери, проникал в легкие, но, заключенный между надежной металлической дверью и коридорами, я ничего не мог сделать. Если и было что-то в мире страшнее боли и опасности, то это беспомощность.

Знать, что за дверью погибает самый дорогой человек, и ждать. Вдыхать один на двоих яд и даже не надеяться вдохнуть его весь. Кошмар, который никогда мне не снился, но настиг наяву.

- Жанна, родная, держись... – я уже не кричал. Оператор службы спасения отчитался, что машина выехала, и, слушая короткие гудки, я тупо пялился на экран телефона. – Только держись...

Никогда не верил в Бога. Ни в молодости, когда рвал связки и ломал кости в напряженных играх, ни когда погибла Света, ни, тем более, после. Так заведено - мужчинам с детства вбивается железная вера в себя: "Ты добьешься", "Ты сможешь", "Тебе все по силам".

Раньше так и было. Этой веры вполне хватало. Однако сейчас мне впервые хотелось поверить... Поверить, что Бог где-то есть. Получить знак, что Он все видит. Попросить спасти.

Он обязан был помочь спасти Жанну! Мою сильную и отважную женщину. За все те добрые дела, что сделала для меня. За ее преданность. За безмолвную искреннюю любовь.

- Помоги... – глухим, незнакомым голосом попросил я вслух. – Помоги... - повторил и даже не сразу заметил, как открылась дверь соседней квартиры.

-  Вы друг Жанночки, да? – немолодая женщина, та самая, которую я встретил в первое знакомство с пушистым тезкой, несмело вышла в коридор и остановилась рядом.

Язык будто прилип к небу, и вместо ответа я кивнул.

- Вот, Жанночка дала мне запасные, чтобы я могла выгуливать Русланчика, - она протянула руку, и на ладони я увидел два ключа. – Он, бедняга, так выл. Так лаял... Я уже сама хотела идти.

Если это было не чудо, то не знаю, как назвать иначе.

Не представляю, сколько времени понадобилось бы спасателям, но у меня ушло семь секунд. Ровно семь на то, чтобы открыть оба замка и распахнуть проклятую дверь. Только после этого соседка почуяла запах. Схватившись за сердце, она тут же начала причитать, но времени на нее у меня не было.

- Свет не включать! – крикнул я уже за порогом и со всех ног бросился в кухню.

Последний раз я был здесь, когда забирал Жанну к себе домой. Тогда, уставшая от споров, она пила чай и с тоской наблюдала за сбором вещей. Вечность назад.

Теперь... Сердце чуть не остановилось.

Вместо яркой оранжевой лампы комнату освещала луна, а вместо той пышущей энергией Жанны у открытой плиты на полу, подложив руки под голову, лежала ее бледная тень.

- Жанна, милая...

Ноги стали ватными. Я с трудом удержался, чтобы не рухнуть на колени рядом с ней.

- Божечки! – в кухню следом за мной вбежала соседка.

- Откройте все окна, перекройте газ! – вместо человека во мне включилась какая-то адская машина. Без эмоций и чувств. – Потом найдите пса. Его, скорее всего, заперли. И быстро выходите отсюда.

Рывком подхватив Жанну на руки, я громко и четко отдал распоряжения и сам выбежал прочь.

Пропахшая газом площадка, пять этажей лестницы, узкий подъезд – ноги не чувствовали усталости, руки не ощущали тяжести. Выгуливающий визгливую шавку прохожий испуганно уставился на нас, но все мое внимание занимала Жанна.

Хоккеистов учат оказывать первую помощь. Мы ловим зубами шайбы, без жалости месим друг друга у ворот и умываемся кровью после крепких ударов кулаками. Мы знаем, как нужно вытаскивать из задницы себя и товарища. Но как совершать чудеса... Такую науку я бы хотел освоить. Прямо сейчас. Да ее не существовало.

Словно крепко спала после тяжелого дня, Жанна не реагировала ни на искусственное дыхание, ни на массаж сердца, ни на мой отчаянный умоляющий зов. Белая, беспомощная, она лежала в тонком домашнем платье на лавочке и не откликалась ни на одно из моих действий.

Хоть пляши шаманские пляски или тряси кулаком перед небом. Хоть в клочья себя раздери.

- Милая, пожалуйста, хорошая моя...

Дрожащими пальцами я прикасался к сонной артерии на шее и пытался услышать пульс.

- Давай, родная, дыши!