Бессердечный принц. Раскол (СИ)

Мое ослабевшее тело куда-то понесли. Я хорошо чувствовала запахи уда и прохлады, которые исходили от влажного пальто Алексея. Потом услышала, как из дальней комнаты на втором этаже кто-то позвал Софи.

— Представляешь, Танюш, наша бестолковая домовиха что-то напутала с баллоном! Народ в обморок чуть не попадал, матушка без сознания. Хорошо, что мимо проезжал кортеж его императорского высочества и заметил выбегающих на улицу слуг!

Татьяна пискнула ей в ответ чепуху про срочные дела и засобиралась домой. А я, пребывая в полусне, неожиданно пришла в себя, представив, какую чушь эта идиотка наговорит своей сплетнице-матери.

Будто бы у княгини Репниной-Волконской дома случился взрыв газового баллона, пока она проводила личную встречу с цесаревичем. Но лучше так, чем реальная причина паники. Татьяна бы все равно увидела машину Алексея.

— Матушка?

— Я в порядке, Натали, — вяло махнула рукой, когда меня устроили в горизонтальном положении на кушетке.

Судя по волнению на ее лице, выброс получился все-таки больше, чем я предполагала. Бедняжку трясло: кожа стала белой, точно бумага, губы отдавали синевой, а глаза казались чересчур огромными для кукольного личика.

Да и вообще все вокруг выглядели плохо.

Как будто они за жалкие пять или десять минут пережили настоящий ужас. Разом. Выплеснутые и троекратно усиленные хаосом эмоции Максима Федоровича перекинулись на остальных, словно рыбацкая сеть. Даже Софи качало из стороны в сторону, но она держалась лучше старшей сестры, поэтому отправилась провожать Татьяну домой.

Мне вручили упаковку льда, платочек, пропитанный нашатырем, и стакан воды с каким-то жутко пахучим лекарством. Натали пробормотала что-то про успокоительно, затем быстро вышла из комнаты.

Оставила меня с Алексеем наедине.

— Принцесса не заревнует? — поинтересовалась я с ленцой, когда молчание переросло в гнетущую тишину.

— Она уже во дворце, — сухо сказал Алексей.

Он чуть склонил голову и теперь внимательно наблюдал за моими действиями. Близко не подходил, держался на расстоянии. Или опасался нового выброса, или давал время, чтобы прийти в себя. Но не предпринимал никаких попыток для продолжения беседы, зато ждал их от меня.

— Ясно.

Прохлада ото льда остудила кожу и сняла отек там, где красовался изящный браслет с императорскими топазами. Оранжево-желтый цвет камней с легким розоватым отливом прекрасно гармонировал с тонким плетением платины и крохотными изумрудами.

Сколько стоила безделушка подобного рода? Несколько миллионов? Страшно представить. Но напитали ее хорошо, раз уж она так легко подавила хаос.

— Красивая штучка. Принцессе купил?

— Тебе.

— Хм. Мог бы и лучше врать.

— С чего ты взяла?

— Я недавно водила к Анне Фаберже в салон супругу канцлера, если забыл. Видела похожий комплект на витрине, — его плечи напряглись, и я поняла, что попала в точку. — Кольцо, серьги, браслет и, кажется, колье.

— Подвеска, — ровным тоном поправил Алексей.

Улыбка до боли растянула рот.

— Ах, извини. Ошиблась. Но в любом случае, — я потрясла запястьем, но плотно сидящий браслет даже не скатился. — Оно мне не по размеру.

— Поправить недолго.

— Верни подарки хозяйке.

— Ты намеренно раздражаешь? — неожиданно зашипел он так зло, что я непроизвольно дернулась и поглубже зарылась в плед. — Что за привычка спорить, когда лучше помолчать?

— Не кричи на меня.

— Я даже голоса не повысил.

— Интонация, знаешь ли, располагает. У меня в ушах звенит.

Алексей раздраженно потер переносицу, а я отставила бокал с недопитым лекарством на журнальный столик, бросила рядом платок и устало улеглась на подушку. Лед начал подтаивать, поэтому капли стекали по коже и забирались ворот блузки. Пришлось бросить его туда, куда и все остальное.

— Зачем ты приехал? — спросила совершенно равнодушно, хотя внутри уже поднималась буря ярого недовольства.

Гляньте на него! Притащился от принцессы, весь цветущий и с чужим подарком, как герой идиотского дамского романа! Я должна радоваться?

— О чем вы говорили с моей матерью?

Вспышка ревности, вызванная коктейлем из выпитых чужих эмоций, неожиданно погасла, а ей на смену пришла робость. Язык онемел и распух, гортань свело судорогой при попытке выдавить хоть слово. Взгляд, которым наградил меня Алексей, когда задал вопрос, приморозил к кушетке.

Чему я удивлялась? Ресторан неподалеку от набережной. Кто-то бы обязательно заметил мое появление, тем более цесаревич повсюду держал своих шпионов. Они следили за каждым шагом его приближенных, в том числе моим.

— Ни о чем конкретном. Ее императорское величество предложила перспективы карьерного роста за лояльное отношение к сопротивлению, — у меня, наконец, получилось это сказать. Достаточно четко.

Но Алексей остался неудовлетворен.

— Почему твое? — спросил вновь.

Я пожала плечами.

— Потому что я шпион с функцией постельной грелки?

— Мне не нравится такое определение.

— Хорошо, женщина три в одном: шпион, любовница и маг.