Бессердечный принц. Раскол (СИ)

— Сопутствующие риски. Но не будь нас, кто бы поставил печать в Петергофе? Никто не знает о произошедшем и не узнает, если, конечно, кто-нибудь не проболтается. Через год или два место очистится, нечисть уйдет, а парк вновь откроется для посещений.

Я вздрогнул, крепко стиснул зубы и сжал кулаки до скрипа перчаток.

— Отцу следовало сразу мне все рассказать. А не оповещать по ходу дела, когда оттуда приехал начальник дворцовой полиции.

— Главное, что мы справились. При этом я лишилась шести сестер и их будущего потомства. Согласись, восполнить такую потерю нелегко. На обучение наших адептов уходит больше времени, чем на тех же магов. Но мы живем дольше, не подвержены хаосу и черпаем силу из чистого источника.

— Вас слишком мало, чтобы заменить весь магический ресурс страны, — я дернул плечом.

— Верно, Алекс, мало, — Ева сделала акцент на последнем слове. — И станет еще меньше, если ты не разрешишь нам брать на обучение несовершеннолетних. Хотя бы из детских домов и тех, кого родители добровольно передадут Ковену по коммерческому контракту.

Шумно вздохнув, я поковырял носком ботинка ледяную корку и задумчиво посмотрел снежные насыпи под ногами. Мысли бегали туда-сюда, точно испуганные насекомые, но все они касались слов Евы и ее предложений.

Весьма заманчивых, кстати, предложений.

С возвращением капитала в страну мы бы вышли из кризиса, укрепили рубль, стабилизировали экономику и остановили рост инфляции. Вливание инвесторов позволило бы нам избежать кабальных отношений с Австрией через политический брак с Вильгельминой.

Жениться-то все равно придется. Однако условия договора сильно зависят от нынешнего состояния бюджета. А он и так у нас весь в заплатках, потому что три поколения Романовых жили на грани гражданской войны. Каждые новые потрясения, теракты, бунты истощали без того прохудившуюся казну.

— Никакой агрессивной рекламы и манипуляций с договорами, — предупредил я, когда пришел к окончательному решению. — Узнаю, что твои люди обманывают систему, загоню вас в такое гетто, что сами вымрете. Без церковных казней.

Ева послушно склонила голову.

— Клянусь своим источником, Ваше Императорское Высочество.

— Получишь деньги на развитие и Бесстужевское наследство после того, как я вижу первые результаты.

— Ты не пожалеешь, Алекс.

— Надеюсь, — хмуро ответил я и заметил, как из машины вышла Вильгельмина. Близко она не подходила, но с беспокойством смотрела в нашу сторону. — Мне нужно идти.

— А что с Евгением? — задала интересующий ее вопрос Ева.

В ответ я едко усмехнулся.

— В тайге тоже всякое случается: то медведь загрызет, то нечисть нападет. Первые пять лет будешь номинально распоряжаться деньгами мужа, потом молодого графа объявят пропавшим без вести, оформят ему свидетельство о смерти и передадут все имущество в твое владение. Устроит?

Ева спалила в руке окурок и ссыпала пепел на землю, после чего улыбнулась и показала милые ямочки на щеках.

— Я знала, что с вами легко иметь дело, Ваше Императорское Высочество, — она низко поклонилась, затем выпрямилась и покосилась на Вильгельмину. — Уже можно пожелать счастья или обождать с поздравлениями?

— Пришлешь из Европы открытку к свадьбе, когда поедешь туда с делегацией МИДа на переговоры, — холодно сказал я.

— Как прикажете. Надеюсь, приглашение на скорый бал в силе?

— Без сомнений.

— Прекрасно, — Ева сунула руки в карманы. — Но грустно.

— Отчего же?

Я услышал звук пришедшего сообщения, но специально не достал телефон из кармана. Решил, что лучше сяду в машину и прочту без свидетелей.

Вильгельмина, разумеется, была не в счет.

— Наблюдать весь вечер за наивной эрцгерцогиней. Она же не в курсе, что ваша первая и единственная возлюбленная — власть.

Задрав голову, я коротко рассмеялся и без прощаний двинулся к ожидающей меня охране. Ведьмы низко поклонились и пробормотали привычную клятву, а я позволил каждой из них коснуться лбом своей руки.

— Ваше Императорское Высочество! — неожиданно окликнула меня Ева, и я обернулся в недоумении.

— В чем дело?

— Княгиня, — она растянула губы в подобие улыбки, — почему она?

Цокнув языком, я посмотрел сначала на хмурое небо, затем на Еву.

— Потому что Ольга олицетворяет власть.

Как только я сел в салон, Вильгельмина молча последовала за мной.

Ни одного вопроса не прозвучало от нее, пока я пристегивал ремень и раздавал приказы охране. Даже потом, когда мы тронулись, она по-прежнему сохраняла на лице невозмутимость. Будто опасалась, что лишние вопросы коснутся неприятных для нас обоих тем.

— Мне понравилась прогулка, — решилась Вильгельмина на разговор, как только мы выехали на трассу. — Ярмарка была… Замечательной.

— Я рад, — отозвался спокойно и без желания продолжать беседу. Только не учел силу женского любопытства.

— Та дама… Графиня Бесстужева-Рюмина?

— Да.

— Я слышала, что она ведьма.

— Так и есть.

— И ваша любовница.

Я повернул голову и внимательно посмотрел на смутившуюся Вильгельмину в полумраке салона. Растерянно кутаясь в искусственную шубку, она нервно прикусила губу, пока ждала продолжения разговора.