Бессердечный повеса (ЛП)

– И почему же, интересно знать? – Она молчала, сожалея о сказанном. – Мне всегда казалось странным, – заметил кузен, – что ты вынуждена жить как монахиня в монастыре. Почему твой брат не взял тебя с собой в Лондон во время сезона, пока ухаживал за Кэтлин?

Она прямо встретила его взгляд.

– Город не представлял для меня никакого интереса. Здесь я чувствовала себя намного счастливее.

Уэст взял её руку и легонько сжал.

– Маленький друг... позволь дать тебе совет, который, возможно, поможет в будущем, когда ты выйдешь в свет. Когда врёшь, не тереби ничего руками, держи их спокойно и расслаблено у себя на коленях.

– Я не... - Хелен резко осеклась. Глубоко вздохнув, она заговорила спокойнее: – Я хотела поехать, но Тео думал, что я ещё не готова.

– Уже лучше. – Усмехнулся Уэст. – Всё ещё ложь... но лучше.

Хелен была избавлена от необходимости отвечать, потому что в дверном проёме появился Девон. Улыбаясь, он обратился ко всем сразу:

– По словам доктора Янцера, глаза Уинтерборна зажили. Зрение полностью восстановилось. – Его прервали радостные восклицания домочадцев. – Уинтерборн устал после осмотра. Позже все желающие смогут навестить его по одному. Так будет лучше, чем идти к нему всем сразу и глазеть, как будто он гиббон в Бристольском зоопарке.

Глава 23

Когда зрение восстановилось, и лихорадка прошла, Рис почувствовал, что практически пришёл в себя. В нём бушевал подъём энергии, в голове роились мысли об универмаге. Ему требовалось связаться со своими управляющими, с пресс-секретарём, с личным секретарём, с поставщиками и производителями. Хотя на короткий промежуток времени он доверял своему персоналу управление делами, но, если его не будет на месте, чтобы контролировать процесс, скоро они начнут работать спустя рукава. В универмаге только что открылся книжный отдел. Как прошли первые две недели продаж? Расширенный и реконструированный буфет откроют через месяц. Укладываются ли плотники и техники в график?

Поглаживая подбородок, Рис обнаружил, что он колючий как ёж. Недовольный этим фактом, он позвонил в колокольчик у своей постели. После того как прошло около получаса, и никто не пришёл, Рис снова потянулся к звонку, когда вдруг появился седой, пожилой мужчина. Невысокий, дородный малый, одетый в простой чёрный пиджак с длинными фалдами и тёмно-серые брюки. Его обычное, ничем не примечательное лицо напоминало неравномерно поднявшееся тесто, нос немного смахивал на луковицу, но тёмные, как смородины, глаза под белоснежными бровями, были мудрыми и добрыми. Представившись как Куинси, камердинер спросил, чем он может быть полезен.

– Мне нужно помыться и побриться, – сказал Рис. Поддавшись довольно редкому для себя минутному приступу самокритичности, он добавил: – Очевидно, задача окажется не из лёгких.

Камердинер не улыбнулся, только любезно ответил:

– Вовсе нет, сэр.

Куинси вышел, чтобы сделать приготовления, и вскоре вернулся с подносом, на котором лежали бритвенные принадлежности, ножницы, блестящие стальные инструменты и стеклянные флаконы с различными жидкостями. По указанию камердинера лакей принёс большую стопку полотенец и два больших ведра с горячей водой и таз.

Очевидно, помимо простых водных процедур и бритья, камердинер намеревался полностью привести его в порядок. Рис взглянул на груду предметов с долей скептицизма. У него не было личного камердинера, он всегда считал это блажью, присущей лишь представителям высшего общества, не говоря уже о вторжении в личную жизнь. Обычно он сам брился, сам подрезал себе ногти, мылся обычным мылом, чистил зубы и дважды в месяц ходил в парикмахерскую в Мэйфэре. Вот, пожалуй, и весь марафет.

Камердинер приступил к работе, в первую очередь, занявшись волосами. Он обернул полотенце вокруг его шеи и плеч, смочив непокорные локоны.

– Есть ли у вас предпочтения по длине и стилю, сэр?

– Делайте, как считаете нужным, – ответил Рис.

Надев очки, Куинси начал подстригать волосы Риса, орудуя ножницами со спокойной уверенностью. Охотно отвечая на вопросы, он рассказал, что служил в качестве камердинера у покойного графа Трени и у графа до него, проработав в семье Рэвенел в общей сложности тридцать пять лет. Теперь, когда нынешний граф привёз своего собственного камердинера, Куинси был разжалован до слуги, который должен помогать либо приезжающим гостям, либо младшему дворецкому с полировкой серебра, либо экономке со штопкой.

– Вы умеете шить? – спросил Рис.

– Конечно, сэр. Содержать одежду хозяина в идеальном состоянии, без потёртых швов или оторванных пуговиц является неотъемлемой обязанностью камердинера. В случае необходимости, он должен уметь немедленно всё исправить.