Бессердечная

– Но вы чудесно танцуете! – Джокер был так близко, закрывая ее от холодного ветра, что Кэт чувствовала исходящее от него тепло. – Мало того, даже Король выглядел почти сносно. Нетрудно понять, почему он мечтает сделать вас королевой.

У нее упало сердце. В его голосе не было горечи. Как же так? Она ничего не понимала. Ведь поменяйся они ролями и начни Джокер встречаться с другой девушкой, Кэт разорвало бы в клочки. Ее чувства тогда можно было бы сравнить с лимонной цедрой, натертой на терке.

Она отступила назад и открыла глаза, держась рукой за белый камень.

– Вы не должны прикасаться ко мне, – сказала она голосом, дрожавшим, как и ее сердце.

Джокер прислонился к камню.

– Вы правы. Простите меня.

Кэт не могла понять, насколько искренне он это произнес. Ее сердце так и рвалось из груди к нему. Она уже жалела, что отодвинулась. Ей хотелось, чтобы Джокер крепко прижал ее к себе.

– Скажите мне, сэр Рух, с дамами в Шахматном королевстве у вас было принято такое же обхождение?

– О каком именно обхождении вы толкуете? Вы имеете в виду мои хорошие манеры, очаровательное остроумие, загадочную харизму или…

– Я имела в виду ваше упорное желание вогнать меня в краску без всяких причин – только затем, чтобы потом надо мной посмеяться.

Он побледнел, а потом шагнул к ней. Кэт слышала, как скрипнули его кожаные сапоги.

– Уверяю вас, миледи, вспоминая этот наш разговор, я не буду смеяться.

Кэт опустила ресницы. Внутри у нее все дрожало.

– Мне нужно вернуться. Родители будут волноваться. – И она повернулась к выходу.

– Подождите?..

Это был скорее вопрос, чем требование, поэтому Кэт задержалась. Глупая надежда волной пронеслась по ее венам.

– Конечно, я здесь не у себя дома…

Она обернулась к нему. Джокер снял перчатки и теперь мял и крутил их в руках, будто хотел задушить. Лицо его оставалось спокойным, но руки говорили о другом.

– Король… – начал он, и Кэт вздрогнула. Хорошо, что Джокер не заметил, занятый своими перчатками. – Он действительно к вам неравнодушен. Я думаю, он искренне хочет сделать вас счастливой.

Кэтрин ждала продолжения, но молчание затянулось, и казалось, что уже сказано все.

– Вы предлагаете мне принять его предложение?

– Нет, – заторопился он. – Но если бы вы его приняли, я бы все понял. И был бы счастлив за вас.

– Какое утешение, – Кэт сжала кулаки, – что хоть один из нас будет счастлив.

Джокер снова посмотрел на нее, сдвинув брови.

– Что-то случилось там, на берегу, – сказал он, роняя на камень перчатки. – После кадрили вид у вас был такой, словно вы увидели привидение.

– Не понимаю, о чем вы. – Она скрестила руки на груди. – Я собираюсь участвовать в состязании кондитеров со своим пирогом. Наверное, из-за этого и нервничаю.

На губах у шута мелькнула слабая улыбка.

– Что-то не верится.

– Откуда вам знать? Я могу нервничать, сколько захочу.

Он пожал плечами.

– Мы с вами оба отлично знаем, что вы победите в состязании.

– Ничего такого я не знаю. – Она выпрямила спину. – Я предполагаю, что могу победить, но это ведь не то же самое. И хочу, чтобы вы знали: если это был комплимент, то не слишком удачный.

– Это не было комплиментом, но если вам хотелось его услышать… – взгляд Джокера стал мягче, – в этой невероятной шляпке вы невероятны. Абсолютнои бесспорно невероятны. Я уверен, что Шляп Ник этого и добивался, однако он и представить не мог, насколько удачным окажется его затея. Иначе не выпустил бы вас из своей лавки в этом уборе.

Он замялся, покашлял и несколько смущенно добавил:

– Вот что я хотел сказать.

– Вы невыносимы! – усмехнулась она, но ее сердце снова учащенно забилось.

– Вы не первая, от кого я это слышу, – его минутная застенчивость снова сменилась возмутительной усмешкой.

Кэт крепче стиснула кулаки, словно защищаясь – а может, удерживая себя, чтобы снова не пуститься в объяснения.

– Вы ведете себя так, будто знаете меня, но, представьте себе, это не так, Вы не знаете, что я люблю, чего хочу, что вижу во сне…

– Если не ошибаюсь, во сне вы видите меня.

– Зачем я только рассказала вам об этом.

У Джокера блеснули глаза. Кэт продолжила:

– А мне известно только, что вы пробираетесь среди ночи в спальни к девушкам, распускаете шнуровку у них на корсетах, когда они лежат без чувств. И вы, кажется, хотите, чтобы я привечала Короля, но тут же называете меня невероятной и прикасаетесь ко мне, хотя не должны. И еще вы вечно смеетесь надо мной, и у вас есть какое-то тайное поручение от Белой Королевы, но я не имею ни малейшего представления, что это значит, и не могу понять, где реальность, а где иллюзия, и я… я должна вернуться. – Кэт шагнула прочь. – Благодарю, что защитили меня от толпы, но мне пора возвращаться.

– Я тоже не могу перестать думать о вас, леди Пинкертон.

Кэт не сделала ни шажка, но почувствовала, что ее ноги уходят в песок. На этот раз она не посмела оглянуться. Но это и не понадобилось. Еще миг – и Джокер оказался перед ней. Сейчас он не дотрагивался до нее, но стоял так близко, что мог бы дотронуться.