Бесоборец

Всю обратную дорогу мы шли молча. Лесник бодро топал по тропе, освещая путь старым масляным фонарем. Одна из собак бежала впереди хозяина. Остальные тут же свернули с дороги и скрылись за кустами, едва только бородач выпустил их из сторожки.

Иногда лесник сходил с дороги на едва заметную тропу, которая приводила нас к полянам. На одной из таких полян я и заметил ту самую избу-людоеда.

— Как ты узнал, что болотник увел меня? — поинтересовался я у идущего рядом Волкова.

— Ну у меня есть чутье, — хитро ответил однокурсник. — Оно и привело к болоту. Хорошо, что успел. Пока ты не шагнул в топь к Ладе.

Я ненадолго замолчал, и парень воспринял это по-своему:

— Да не волнуйся. Не расскажу я про твои галлюцинации. Вернее, про того, кто в них присутствовал.

Внезапно лесник остановился. И я едва успел сбавить шаг, чтобы не врезаться в широкую спину.

Мужчина стоял на краю поляны, водя по сторонам фонарем, в центре которой красовалась прогалина. Нахмурил брови. Взгляд лесника вдруг стал цепким и колючим. А на лице проступила тревога. ВИд нашего проводника без слов говорил: произошло что-то очень нехорошее.

— Здесь тоже должен быть дом? — с недобрым предчувствием уточнил я.

— Угу, — пробасил лесник в ответ. — Должен быть.

Я вспомнил, что некоторые объекты могут перемещаться из Лихолесья, и по спине пробежал холодок. Неужели один из таких вот ушел погулять?

— Идем, — произнес лесник. — Нам нужно как можно быстрее добраться до вашего корпуса.

* * *

Машину трясло, подбрасывая на кочках. Но сидевший за рулем парень привык к таким поездкам. Дороги здесь не было никогда. Иначе бы он, Василий Старцев, лишился бы работы.

Он был контрабандистом. Как и его отец. И зарабатывали они на перевозке не совсем легальных грузов.

Каналы поставки за годы были отработаны до мелочей. В области, неподалеку от границы, было организовано два десятка схронов, в которых оставляли груз. Задачей Старцева же было забрать его и доставить заказчику.

Навигатор засбоил, и Василий с удивлением посмотрел на приборную панель. Такого здесь не случалось. Да, здесь, конечно, глушь. Но сигнал со спутника доставал даже до таких мест. Неужели техника, долгие годы служившая верой и правдой, все же приказала долго жить?

Словно в подтверждение этих мыслей, навигатор пискнул и отключился. А через секунду, машина заглохла.

— Давай же… — прошипел Василий, раз за разом поворачивая ключ в замке зажигания. Но все было безрезультатно. Стартер не реагировал на манипуляции.

Старцев зло ударил ладонью по рулю. Вышел из машины, захлопнул за собой дверь. Достал из кармана пачку сигарет и золотистую зажигалку. Металл корпуса был вытерт и исцарапан, да и работала она через раз. Но Василий был суеверен и продолжал таскать ее, считая счастливой. Когда она лежала в кармане, он чувствовал себя в безопасности и был четко уверен, что с ним ничего не случится. С ней Старцев понимал, где фарт а где беспонт, где поджидает засада пограничной службы, и стоит ли соваться в схрон.

Василий несколько раз чиркнул колесиком, высекая искру, закурил и присел на капот, обдумывая дальнейшие действия.

Обратная дорога займет часа три. Потом еще нужно будет договориться с Василичем, единственным на всю деревню владельцем тягача. Перегнать машину в сервис, чтобы посмотрели, что с ней случилось.

Василий задумчиво взглянул в сторону схрона. Полчаса пешей ходьбы. Да и груз там не тяжелый.

Старцев открыл заднее сиденье автомобиля и вытащил семидясетилитровый туристический рюкзак. Забросил его за спину и затопал в сторону схрона. Дорогу он знал наизусть.

Но что-то пошло не так. Мелькали заметки на деревьях, но схрона не было. И спустя пару часов ходьбы, Василий понял, что бродит кругами. В лесу, где контрабандист с детства знал каждый куст.

«Чертовщина какая-то».

Над лесом быстро сгущались ранние осенние сумерки. Небо затянуло низкими тучами, начал накрапывать дождь. И порядком измотанный контрабандист, который уже совсем отчаялся выбраться, вышел к охотничьей сторожке. Строение было старым, скособоченным, вросшим в землю, с заваленной замшелыми ветками и палой листвой крышей. Окна дома были забраны потемневшими от времени досками. Сквозь щели виднелись мутные стекла. Василий с опаской покосился на крыльцо, которое вело к покосившейся, грубо сколоченной двери. Продавленные ступени зияли проломами. Дверь с протяжным скрипом распахнулась, приглашая контрабандиста внутрь.

Пахнуло мхом, стоячей водой и гниющей ветошью. Под потолком забилась летучая мышь, которая не решилась выпорхнуть и застыла на месте, пуча глаза бусинки и открывая зубатый рот.

«Заночую здесь. А завтра пойду в деревню».

В единственной комнате царил мрак. Темнота скрадывала предметы, оставив только силуэты.

Он устало сел на стоявшую у стены лавку. Ноги гудели от ходьбы. Каждая мышца отдавалась болью. Желудок сводило от голода, но припасов не было. В планы контрабандиста не входила многочасовая прогулка по лесу. Он прислонился к бревенчатой стене и посмотрел в потолок. Пошарил по карманам. Вытащил фонарик, включил его и поставил на стол. Осмотрелся.